ISSUE 4-2010
INTERVIEW
STUDIES
Александр Пилецкий Богдан Олексюк
RUSSIA AND DEMOCRACY
Pavel Venzera Женя Снежкина
OUR ANALYSES
Алена Гетьманчук
REVIEW
Petr Vagner
APROPOS
Владимир Воронов


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
APROPOS
«СТАРИК БАТУРИН»: УРОКИ ЛУЖКОВСКОГО ПАДЕНИЯ
By Владимир Воронов | журналист, Российская Федерация | Issue 4, 2010

       28 сентября 2010 года президент России Дмитрий Медведев своим указом снял Юрия Лужкова с поста мэра Москвы. Формулировка документа почти беспрецедентна: «В связи с утратой доверия Президента Российской Федерации» [1]. Деятелей такого масштаба подобным образом в современной России еще не увольняли.[2] 18 лет Лужков бессменно правил столицей, регулярно получая от Кремля ордена и благодарности, и вдруг столь позорная отставка.
      Таких политических долгожителей-«мамонтов», как Лужков, в Россиипутинской вообще можно было счесть по пальцам: 22 года управлявший Татарстаном Минтимер Шаймиев, 20 лет правивший Башкирией Муртаза Рахимов, свыше 17 лет стоявший во главе Калмыкии Кирсан Илюмжинов, 16,5 лет возглавлявший Чувашию Николай Фёдоров, 14 лет руливший Свердловской областью Эдуард Россель. 
       Но именно от таких тяжеловесов Кремль и стал избавляться. Сначала не продлили истекшие полномочия Росселя, выдав ему в качестве утешительного приза орден «За заслуги перед Отечеством» I степени и сенаторскую синекуру. Мудрый Шаймиев в январе 2010 года сам заявил, что не собирается оставаться на посту — и тоже получил орден. Муртаза Рахимов уходить категорически не хотел, пришлось действовать жестче: на Уфу обрушилась масса прокурорских проверок и инспекций, попутно из-под «башкирбаши» вынули силовую опору — местное МВД, и развязали в СМИ войну компромата. Но, главное, из-под контроля семьи Рахимовых вывели весьма серьезные финансово-экономические ресурсы и активы.  Окончательно Рахимов сломался, когда в администрации президента ему прямо дали понять: будешь упрямиться дальше — возбудим уголовное дело. Капитуляция, впрочем, была почетной: Муртаза ушел, выговорив себе гарантии и получив высшую степень ордена «За заслуги перед Отечеством». Без  «шума и пыли» в августе 2010 года покинул кресло президента Чувашии Николай Федоров. В сентябре того же года и Кирсан Илюмжинов заявил, что не собирается быть президентом Калмыкии после истечения его полномочий. Из «старожилов» пока удерживаются лишь Аман Тулеев — руководит Кемеровской областью 14-й год, еще почти 20 лет сидит в своем кресле губернатор Томской области Виктор Кресс. Но сравнивать их с Лужковым некорректно: эти деятели вовсе не федерального масштаба, номенклатурный вес мэра Москвы был много круче.
       И еще одно отличие: Шаймиев, Рахимов и другие региональные «бароны» лишь воспользовались в свое время моментом, чтобы «приватизировать» власть и собственность на местах. А вот Юрий Михайлович — он-то как раз один из активнейших созидателей и столпов нынешнего режима! Да еще и один из идеологов-основателей номенклатурной игрушки, известной под ником «партия Единая Россия». И единственный из когорты «тяжеловесов», кто не раз выказывал свои президентские амбиции. Надо признать, что шансы попасть в Кремль лет 11-12 назад у Лужкова были весьма высоки — если бы он тогда не струсил. Поговаривают, что завистливо поглядывая на Путина, о своем несостоявшемся президентстве столичный градоначальник нередко ностальгировал в близком кругу. В мире не без добрых ушей, и обитателям кремлевского ларца настроения мэра были известны, а такого не любят.
       До конца 1980-х Юрий Лужков был типичным представителем мелко-средней советской номенклатуры, начальствовал в структурах Минхимпрома, где снискал стойкую нелюбовь подчиненных. Те, за глаза, называли его «Дуче»: из-за внешнего сходства с Муссолини и за хамский, авторитарный стиль руководства. Звезда Лужкова взошла благодаря «кадровой революции» 1987 года. Первый секретарь Московского горкома КПСС Борис Ельцин тогда попытался зачистить закостеневший управленческий аппарат столицы от гришинских кадров.[3] По рекомендации горкома КПСС «крепкий хозяйственник» Лужков был назначен первым заместителем председателя Мосгорисполкома, председателем городского агропромышленного комитета и городской комиссии по кооперативной и индивидуальной трудовой деятельности. Пару лет он курировал столичные плодоовощебазы и к кличке «Дуче» добавил еще одну – «Главарбуз». Ставший в 1990-м председателем Моссовета Гавриил Попов, по рекомендации Бориса Ельцина, выдвинул Лужкова на должность председателя Мосгорисполкома. В июне 1991 года он вместе с первым мэром Москвы Поповым был избран вице-мэром. А когда в июне 1992 года Гавриил Попов неожиданно подал в отставку, то указом президента Ельцина Лужков был назначен мэром Москвы. На этом короткий миг демократии в столице и завершился. С первых дней своего правления Лужков последовательно выстраивал авторитарный режим, действующий исключительно в интересах тогда еще сплоченного клана московского чиновничества. Именно Лужков и стал первым российским олигархом, хотя его отчего-то так не называют.
       Под жесткой дланью мэра довольно скоро оказались ключевые силовые структуры города — московская прокуратура и милиция. Первым делом Лужков уволил с должности начальника ГУВД Москвы Аркадия Мурашова, известного «демократа первой волны». А к 1993 году все демократические вкрапления выкорчеваны абсолютно из всех властных структур города. Стремительно были прибраны к рукам московские суды, ставшие послушным орудием в руках чиновников мэрии: за все 18 лет своего правления Лужков не проиграл ни одного дела в московских судах.
       Провел «реформу» законодательного органа столицы, сократив количество депутатов Московской городской думы до 35 человек, которые и «представляют» интересы жителей 11-миллионного мегаполиса! Можно понять Юрия Михайловича: чем меньше «народных избранников», тем дешевле наладить с ними «конструктивную работу». Впрочем, никаких реальных выборов в Москве при Лужкове уже нет: есть административно утверждаемый «список Лужкова», где кандидатом в депутаты зарегистрируют только людей «проверенных». А уж избирательные комиссии посчитают как надо. Так что «избирательные» технологии, воцарившиеся в России при Путине, впервые отшлифованы еще в середине-конце 1990-х на московском полигоне именно Лужковым.
       Тогда же под жесткий административно-финансовый пресс мэрии попали и абсолютно все столичные СМИ: от районных до городских  включительно. И, по выражению одного из публицистов, «была осуществлена полная информационная стерилизация городской власти».
       Но, главное, конечно, экономика: гневно обличая Егора Гайдара и Анатолия Чубайса, Лужков буквально выгрыз у Ельцина право на «приватизацию по-московски». Указом президента в Москве был введен «особый порядок приватизации»: 20% акций приватизируемых компаний резервировалось за мэрией, а 51% денег, вырученных от продажи любого московского предприятия, поступал опять же в полное распоряжение правительства Москвы. Мэрия же выбирала варианты приватизации и инвесторов. Настоящее ленное право на бесконтрольное управление, распоряжение и, де-факто, разграбление колоссального хозяйства столицы. В итоге абсолютно весь мелкий и средний бизнес попал в полную зависимость от московского чиновничества. В этой среде выжили лишь те, кто согласился быть на «арендном поводке» у городских властей. По сути, чиновничество мэрии, префектур и управ выступило (и выступает) по отношению к некрупному бизнесу в роли тривиального бандита-рэкетира, доящего ларечников. В серьезный бизнес столицы никаких людей со стороны мэрия не пустила: его поделили кланы мэрской «бригады». Все было монополизировано лично мэром и чиновниками его ближайшего окружения. И, как на дрожжах, быстро взошла империя Елены Батуриной, второй жены столичного градоначальника. Не согласных с такой экономической политикой мэра разоряли, гнобили судебными преследованиями, вышибали из столицы. А иные и вовсе отправились на кладбище, – как например, американский бизнесмен Пол Тейтум.[4]
       И к 1998 году в Москве уже было практически завершено становление авторитарного, олигархического и насквозь коррумпированного режима Лужкова и его команды. В руках которых оказались сконцентрированы городская власть и абсолютно все столичные ресурсы — аналогичный процесс федерального значения стал явью лишь при Путине. А когда в твоих руках концентрируются такие финансовые и политические ресурсы, хочется большего — империи склонны к экспансии. Тем паче, власть уже явно утекала из рук «семьи» Ельцина, и со стороны казалось, что региональные бароны её могут запросто перехватить. Лужков попытался возглавить антиельцинскую фронду в октябре 1998 года, открыто возглавив кампанию за досрочную отставку хозяина Кремля. В сентябре 1999-го из ближайшего окружения Лужкова уже звучали инвективы, что Ельцин может повторить судьбу Чаушеску. Сам же Лужков «дипломатично» гарантировал президенту лишь суд и нары в Лефортово.[5] При таком раскладе выбор у «Семьи» Ельцина был невелик. Кто знает, как сложилась бы интрига, не пугай Лужков обитателей Кремля судьбой Чаушеску. Так что, не в последнюю очередь, за свой приход к власти Путин может благодарить еще и нетерпимого «старика Батурина»..
       А дальше... Дальше оказалось, что Лужков не боец. Скис,  попал под мощный «расстрел» федеральных  масс-медиа.  Потом лужковско-губернаторский блок «Отечество — Вся Россия» успешно продул думские выборы в декабре 1999-го, затем Следственный комитет МВД «вдруг» начал проверку хозяйственной деятельности мэрии. Лужков просто испугался, осознав, что схватка с чекистским кланом может завершиться лишением не только власти и собственности, но и летальным исходом. Вместе со всей номенклатурой Юрий Михайлович сделал единственно правильный выбор: перешел на сторону победителя. Став одним из столпов путинского режима. Что и позволило ему еще на 10 лет задержаться в мэрском кресле, а его супруге, Елене Батуриной, стать долларовой миллиардершей.
       Но ничто не вечно под Луной. Клан «друзей Путина» постепенно подминал под себя ключевые и прибыльные отрасли экономики страны. Колоссальные же ресурсы столицы, где деньги фонтанируют прямо из-под асфальта, слишком лакомый кусочек, чтобы оставить его в вечное пользование мэрской «семьи». Да и «друзей Путина» становится все больше и больше, им тоже хочется кушать в Ницце, учить детей в Лондоне и кататься в Куршевеле.
       Однако искать причины увольнения Лужкова стоит не только в банальной схватке олигархических кланов за власть и ресурсы. Есть еще одна, не менее важная: мэр Москвы просто перестал вписываться в рамки созданного при Путине авторитарно-клептократического режима. Признаем, что Лужков — последний из деятелей, прошедших хоть какое-то горнило выборов. И он, даже будучи уже чиновником-назначенцем, действительно ощущал за собой поддержку московского электората (хотя ни о каких выборах после 2000 года говорить уже не приходится). Из нынешних же «столпов» российской государственности ни один в своей жизни не вкусил — хотя бы однажды — даже самого маленького глотка настоящей предвыборной борьбы. Они все лишь чиновники-назначенцы, ощущающие дискомфорт и даже некую ущербность на фоне такой мощной фигуры. А вот сам Лужков как раз не почувствовал, что столь колоритные, в меру самостоятельные, но без меры говорливые чиновники режиму уже не нужны: отныне потребны лишь безынициативные безлико-безропотные исполнители.
       Роль такого исполнителя всегда давалась Лужкову с огромным трудом, но при Путине он еще сдерживался: договаривался, ломая себя, выплескивая энергию несбывшихся амбиций в разные прожекты. А вот с Медведевым не срослось: они оба откровенно раздражали друг друга всем, начиная от манер и внешности. Лужков держал Медведева за выскочку, не скрывая своего мнения в кругу ближних. Но рубикон был окончательно перейден, когда московский мэр стал демонстративно игнорировать поручения  президента. Да еще и покусился на незыблемость устоев режима. Осенью 2008 года Лужков вдруг брякнул, что пора бы вернуться к выборности глав регионов. Посыл все поняли верно: мэрский срок Лужкова истекал летом 2011 года, дальше у него уже не было шансов на продление полномочий. При выборной же системе он вполне мог рассчитывать на легкую победу, чтобы тут же встать в позу: не вы меня назначали... В ответ Медведев сухо заявил, что главы субъектов Федерации, конечно, имеют право рассуждать, «но они не частные лица. Если их что-то не устраивает в нынешней процедуре наделения полномочиями, они могут подать мне заявление об увольнении».[6] Юрий Михайлович тут же поспешил заявить, что его не поняли...
       Время Лужкова стремительно утекало, вопрос был лишь о конкретных сроках отставки и ее условиях: дадут ли мэру спокойно досидеть до лета 2011-го, попросят раньше, дадут ли выбрать преемника, какие будут гарантии. Еще диспутировали о возможности использовать административно-финансовые ресурсы мэра для обеспечения успеха «Единой России» на декабрьских выборах 2011 года в Думу. Выборов решили не ждать, началась зачистка «мастодонтов», но Юрий Михайлович «тонких» намеков упорно «не понимал». Да еще и продолжал третировать президента, словно школьника.
       «Школьник» поступил  тоньше. Весь 2010 год кремлевские чиновники с таким азартом и энтузиазмом подставляли московского мэра, словно заключили между собой пари, кто удачнее и быстрее заставит вляпаться  Юрия Михайловича в очередную глупость. Тем паче, к московскому мэру в полной мере приложимы пушкинские строфы «Ах, обмануть меня нетрудно! Я сам обманываться рад!». За последний год хозяин столицы подставлялся не раз столь энергично и глупо, что было очевидно: Лужков совершенно дезориентирован, окончательно утратил политический нюх и чутье. Глупости он стал нести едва ли не на каждом шагу, забыв старую мудрость: промолчи — за умного сойдешь. В канун 40 дней после смерти Егора Гайдара Юрий Лужков вместе с Гавриилом Поповым публикуют в «Московском комсомольце» статью о нем. Пересказывать сей опус нет желания: это ушат помоев, вылитый на голову недавно умершего человека.[7] Разумеется, мерзкий пасквиль клеймил как «фанатичного безумца» Гайдара, так и его реформы. Без которых, между прочим, не состоялся бы и сам Лужков. Мог бы, в конце концов, и промолчать. Но он не удержался от публичной демонстрации ненависти к покойному. Статья произвела шоковое впечатление, в том числе, в Кремле: не по чину мэру-назначенцу рассуждать на тему столь глобальную, да еще и в столь хамски-развязном стиле.
       В феврале Лужков вляпался в совсем уж откровенную подставу: мэрия столицы вдруг сообщила, что к 65-летию победы в Великой Отечественной войне в Москве будут вывешены плакаты с изображением Сталина и информационные стенды о нем. Но Сталин — это уже чистой воды большая политика, никоим образом, вроде бы,  не  находящаяся в ведении Лужкова. Тем паче, последний всегда натужно изображал из себя лишь крепкого хозяина, хотя нередко делал выпады в адрес стран Балтии, обличая их в дискриминации русскоязычного населения. А еще дразнил Киев своими нарочито антиукраинскими спичами, твердил о принадлежности Крыма и Севастополя к России. Но все это делалось не спонтанно, а в рамках политических кампаний государства: Лужков в данных случаях работал рупором Кремля, озвучивая то, чего не могли произнести вслух президент или министр иностранных дел. Вероятность того, что мэр столицы по своему почину вдруг решился на эту политическую эскападу, равна нулю. Почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что Юрия Михайловича «попросили» об этом некие чиновники — из администрации президента или, что более вероятно, из аппарата премьера. Намекнув, например, на желательность такого одолжения ввиду демонстративно-почтительного отношения к «вождю народов» Владимира Путина. Ведь и сам Путин, время от времени, в той или иной форме, демонстрирует свои симпатии к Иосифу Виссарионовичу: нельзя, мол, забрасывать камнями «великого вождя», надо и позитивные моменты помнить — войну выиграл, индустриализацию провел... Про сталинские преступления тоже не забывал сказать пару фраз скороговоркой и на бегу, да так, что после обыватель задумывался: «так может, и не такой плохой  был товарищ Сталин, да и репрессий-то никаких не было, выдумки всё это!»
       Не сомневаюсь, что мэру умело намекнули, что можно усилить свои позиции, подыграв настроениям премьера. Да и прецедент уже был: после реконструкции вестибюля станции метро «Курская-Кольцевая» в августе 2009 года там появилась строка из гимна СССР «Нас вырастил Сталин — на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил», упоминание города-героя Волгограда заменили на Сталинград и добавили надпись «За Родину, за Сталина». Центральная власть отмолчалась, что однозначно было воспринято как открытый и наглый сигнал к полной реабилитации Сталина. Еще все тогда поняли, что лужковская «сталиниана» — лишь отражение государственной политики.
       Но, как оказалось, позиция президента Дмитрия Медведева отлична от путинско-лужковской! 30 октября 2009 года, в День памяти жертв политических репрессий, в своем видеоблоге он прямым текстом заявил, что нельзя допустить под видом восстановления исторической справедливости оправдания тех, кто уничтожал свой народ. Да и вообще, именно народ победил в той войне, а не Сталин.[8]
       После таких речей из Кремля любая игра мэра на скользком «сталинском поле» может рассматриваться только как попытка сыграть на противоречиях тандема. «Плакатное» решение мэрии немедленно вызвало бурную реакцию в обществе, центральная же власть взирала на эту баталию с олимпийским спокойствием. И, решив, что он «прорвался», Юрий Лужков лично ввязался в кампанию, обострив её своим заявлением, что будет размещать плакаты и стенды с изображением Сталина не только во время  празднования 65-летия завершения войны, но и  при проведении других торжественных мероприятий. Тут-то, видимо, в Кремле радостно и потерли ручки: «Вот ты и попался, Юрмихалыч!» Удар под самый дых последовал тут же: на Лужкова, как по команде, обрушилось руководство «Единой России». Гневную отповедь мэру Москвы дал Борис Грызлов, спикер Госдумы (и председатель Высшего совета партии «Единая Россия»), заявивший, что Лужков должен пересмотреть свое решение, поскольку «он не историк, а руководитель города». И вообще, речь идет уже «не об исторической, а о политической оценке фигуры Сталина». Каковая, четко артикулировал высокопоставленный функционер, «не может быть положительной». И «здесь вообще не о чем спорить: Сталин – виновник гибели миллионов людей». В пух и прах раздраконил Грызлов и жалкую отговорку Лужкова о невозможности вычеркнуть Сталина из истории: «Не все портреты из учебников истории должны украшать улицы и площади наших городов».[9]
       В переводе с казенно-бюрократического языка это значило: «Куда ты со своим рылом в наш калашный ряд прешься? Тебя поставили рулить дворниками и сантехниками, так мети себе улицы, да канализацию блюди, а политику своими грязными руками не лапай!» Поскольку Грызлов и «Единая Россия» – номенклатура Путина, выходило, что Лужкова развели как лоха. Из всех жанров риторики у него остался только один: оправдания. Спустя положенное время мэрскую инициативу лично припечатал и президент Медведев, сначала повторивший, что «войну выиграл наш народ, не Сталин». Сталин же «совершил массу преступлений против своего народа»,  и это «не может быть прощено». После чего президент, не упомянув прямо Лужкова, открыто кинул камень в его огород: «Но ни в коем случае нельзя говорить о том, что сталинизм возвращается в наш повседневный быт, что мы возвращаем символику, что мы собираемся использовать какие-то плакаты, ещё что-то делать. Этого нет и не будет. Это абсолютно исключено».[10] Самое пикантное, что собственно позиция мэра по вопросу «хорошего» или «плохого» Сталина администрацию президента и аппарат премьера совершенно не тревожила: отлуп Лужков получил потому, что влез не в своё дело. Если Медведев и Путин вольны выносить на публику свои суждения по столь деликатной и болезненной теме, то назначенному президентом главе субъекта федерации в таком праве отказано категорически. Но самый большой грех — с точки зрения и президента, и премьера — непозволительная попытка сыграть на разногласиях дуумвиров. Бытовала, правда, версия, что это якобы такой тонкий ход Лужкова на опережение: Медведев не рискнет его снять «после Сталина». Да вот нет оснований подозревать Юрия Михайловича в наличии способности столь тонко, политично и, главное, самостоятельно мыслить: о его самодурственной глупости давно уже ходят анекдоты.
       Вскоре столичный градоначальник в очередной раз подтвердил свою неадекватность, вляпавшись сразу в серию скандалов. В разгар удушающей жары и смога, когда всю Москву накрыл дым подмосковных пожаров, Лужкова в столице не оказалось. Был Медведев, даже Путин демонстрировал, как он эти пожары тушит, не забывая произносить сакраментальное «я дышу тем же воздухом, что и вы». Мэр же тем временем блаженствовал в прохладных Тирольских Альпах. На недоуменные вопросы, почему мэр сейчас не с москвичами, пресс-секретарь Лужкова Сергей Цой ответил: кризисной ситуации в Москве нет, значит, нет и необходимости срочного приезда мэра с курорта. Рейтинг мэра стремительно покатился вниз, а Кремль, выдержав паузу, раздраженно намекнул: пора бы и в родные пенаты. Пришлось Юрию Михайловичу сменить Альпы на кондиционер кабинетов. Тотчас же по приезду мэр рванулся на прием к Путину. Премьер сдержанно одобрил досрочный возврат с отдыха: «Вы, конечно, правильно сделали, что вернулись из отпуска — своевременно сделали». А спустя пару часов из администрации президента прозвучало совсем иное: Юрий Михайлович мог бы вернуться в задыхающуюся от дыма Москву и пораньше.
       Небольшое отступление. В самый разгар этого смога и «жаркой истории» с Лужковым москвичи вдруг узнали, что, оказывается, они не могут сами устанавливать себе кондиционеры. Существует, оказывается, решение московского правительства, согласно которому необходимо обязательно получать разрешительные бумаги различных московских инстанций на эту самую установку кондиционеров. И согласование это, мало того, что требует никак не меньше полугода, так еще и стоит в два-три раза дороже …самого кондиционера и работ по его установке!
       В августе о грядущей отставке Юрия Лужкова кремлевские чиновники говорили практически в открытую. Сам Юрий Михайлович, как водится, вновь решил «сыграть на опережение», воспользовавшись словом печатным и непечатным. 31 августа в московской телепрограмме «Лицом к городу» он вдруг сам заговорил о своих разногласиях с Кремлем и обиженно ляпнул: «Я получил пинок от администрации (президента)». На другой день, 1 сентября 2010 года, традиционно пролужковский «Московский комсомолец» публикует статью (датированную 31 августа) «Конкуренция вокруг Москвы».[11] Формальный автор — никому неведомый «Юрий Ковелицын». Но никакого «Ковелицына» в природе нет, опус полностью соответствует стилистике столичного градоначальника и его близкого окружения. Если Лужков и не писал её самолично, то наверняка одобрил и, быть может, редактировал. Так что смело можно считать подлинным автором именно его. В статье много теплых строк в адрес мэрской супруги: она и умница, и красавица, а что богата безмерно — так мэр-муж тут совершенно ни при чем.  Но главный посыл был дальше: устами «Юрия Ковелицына» столичный хозяин неназойливо поинтересовался, «в какой мере нынешний премьер, когда помогал нынешнему президенту занять престол, был осведомлен по части исторических прецедентов?» И добавил: «...никогда не заканчивались добром временщики у власти. В лучшем случае, временное становилось вечным. Так в недавнем советском прошлом случилось с Брежневым. Его поставили как компромиссную переходную фигуру на время разбирательств и разборок людей посерьезнее, — а он всех больших дядьев расчихвостил». Такой вот интересный исторический посыл! «Несомненно, – продолжал «Ковелицын», – Владимир Владимирович предусмотрел множество сдержек и противовесов вокруг Дмитрия Анатольевича. Команда нынешнего первого лица напирает с такой силой, что обстановка — в частности, прямое гонение из-за Зубчатой Стены на мэра Москвы — выходит далеко за рамки всяческих политических приличий». И вот главные страшилки. Первая: «Смена руководителя Москвы,  лояльного премьеру  (Выделено автором. – В.В.), и немало поработавшего с ним над стабилизацией положения не только в столице, но и по всей России, открывает дорогу цветному бунту». И вторая: «Досрочный выход на свободу Ходорковского — символ разрыва с политикой жесткого контроля за любителями превращения собственности во власть». Вот она и соль статьи, ее главный посыл: Владимир Владимирович, дорогой, пойми, что только я — твоя единственная надежда и опора, стоит только меня уволить (и выпустить Ходорковского),  как твой трон тут же самозванцы всякие и захватят...
       Это выглядело уже как откровенно беспардонное хамство. И не только по отношению к Медведеву: Путину, наверное, тоже «приятно» было узнать, что мэр Москвы, оказывается, «немало поработал с ним над стабилизацией». Даже если и так, какому «гаранту» приятно напоминание, что он кому-то очень сильно задолжал? Но и это еще не всё, статью венчает примечательная карикатура: шутовской колпак в виде …кремлевских башен. Более наглого посыла и придумать невозможно: а в Кремле-то — шут!
       Спустя три дня, в День города, Дмитрий Медведев впервые не поздравил Юрия Лужкова персонально, отказавшись присутствовать на московских торжествах. Мэр стал «неприемным» и в аппарате Путина. Вот тут, как потом признавали люди из ближайшего окружения градоначальника, Юрий Михайлович занервничал, засуетился, стал названивать в аппарат премьера, пытаясь понять, что ему делать. И получил «добрый» совет: еще раз высказаться в прессе — на сей раз о трассе через Химкинский лес. Правда, сам Лужков позже будет утверждать, что с этой просьбой ему позвонили из Кремля, но это уже детали: Юрий Михайлович подставился вновь, дав себя развести как самого последнего лоха. Опубликовал статью за своей подписью, где назвал защитников Химкинского леса профессиональными болтунами, однозначно высказавшись в поддержку одиозного проекта строительства трассы Москва-Петербург через Химкинский лес.[12]
       Только вот Химки — совсем не лужковская епархия: проект трассы лоббирует правительство Путина. Но, в то же время, под давлением общественного мнения,  президент Медведев распорядился на время приостановить прокладку скандальной трассы. Вот и вышло, что своей совсем несвоевременной статьей Лужков снова пнул Дмитрия Медведева! Все это выглядело неуклюжей попыткой сыграть на разногласиях тандемократов, столкнув их лбами. С этого момента судьба Лужкова предрешена: Белый дом демонстративно перестал замечать мэра. Представитель же Кремля открыто заявил, что это очередной вызов лично Медведеву и попытка разыграть партию «с Путиным против Медведева». Власти Москвы, по словам кремлевского чиновника, так «переусердствовали в своих попытках столкнуть президента и премьер-министра», что терпение президента иссякло,  и эти попытки «не останутся без соответствующей реакции» .
       Тогда-то некий высокопоставленный «человек Медведева» (утверждают, что руководитель администрации президента Сергей Нарышкин) уже открытым текстом, а не полунамеками, предложил Лужкову добровольно покинуть пост мэра столицы. В том случае, если он не будет упрямиться, ему обещали дать некие гарантии почета и безопасности. Удивительно, но Юрий Михайлович продолжал всерьез считать, что его лишь пугают, и никакой отставки быть не может. Похоже, он действительно уверовал, что является столпом режима и потому ему многое дозволено. Окружение Лужкова пребывало в наивном заблуждении, что все «антилужковские» козни исходят только из-за стен Кремля, а вот Владимир Путин всегда готов пойти на выручку столичному мэру.
       Иллюзии стали рассеиваться, когда по телеканалам стали крутить сюжеты с компроматом на мэра и его семью. В эти передачи намешали всё: тотальную коррупцию московского чиновничества, семейный бизнес, распил бюджета, коллапс столичного транспорта, отпуск во время смога, уничтожение исторического облика Москвы. Но Лужков, искренне не понимая, что «черная метка» уже вручена, упорно продолжал меряться силами с Кремлем, провоцируя его публичными заявлениями: в отставку не собираюсь, потому что за мной ...москвичи!
       Перетягивание каната продолжалось весь сентябрь 2010 года, и это было яркое зрелище: ведь,  впервые за всю постельцинскую эпоху,  региональный барон осмелился  и принялся публично выказывать Кремлю свое глубочайшее презрение. Лужков словно поверил, по выражению немецкого политолога Александра Рара, в то, что он  - царь и выше всех политических институтов. Демонстративно давая понять всем: Медведев для него -  пустое место. Автору этих строк довелось близко наблюдать Юрия Лужкова за две недели до президентского указа: 13 сентября 2010 года градоначальник посетил вечер, посвященный 50-летию одного из основателей газеты «Совершенно секретно» Артема Боровика.[13] Во время этого вечера Юрий Лужков совершенно не походил на будущего отставника: цветущий вид — никак на свои 74 года не тянул, был в не наигранно прекрасном настроении, много улыбался, шутил. Охотно общался со сливками столичного бомонда. Наверняка его спрашивали о возможной отставке, потому что, каюсь, краем уха уловил громкие реплики: «Меня же выбрали москвичи! ...За мной вся Москва... Все трудовые коллективы как один... Они не позволят... Москвичи выйдут на улицу...». Так что лично я вновь убедился, что с адекватностью у Юрия Михайловича весьма серьезные проблемы: он искренне считал себя пупом земли, уверовав в свое величие. Да еще при этом и не скрывал какого-то очень личного чувства к нынешним обитателям Кремля. При этом господин мэр напрочь забыл, что на свой нынешний срок он назначен президентом, а вместо выборов в его городе давно уже царит управляемое голосование: «Голосуй, не голосуй, все равно получишь…», — как говорили в народе еще при Советской власти. Да и сотворена эта прелесть была его же руками. А уж неведомо кем внушенные бредовые надежды на «трудовые коллективы» – те вовсе за гранью понимания. Лужков, яростный поборник силового разгона любых оппозиционных митингов и собраний, надеется, что москвичи выйдут на баррикады — за него и против центральной власти?! Впору было звать доктора. Каковым, по всей видимости, вновь поработал глава администрации президента, сделавший предложение об условиях мирного ухода в последний раз.
       Впавший в раж градоначальник опять отказался. И на грани нервного срыва написал президенту приватное послание. Сочтя, что, с высоты прожитых лет и своего политического опыта, он вправе разговаривать с главой государства как с нерадивым школяром, Лужков всласть насытил это письмо саркастическими шпильками в адрес президента. Не оставив последнему иных вариантов выхода из тупика.
       Президент Медведев подписал указ о снятии Лужкова с формулировкой, применяемой к коррупционерам. Привели же указ в действие, когда глава государства отбыл в Пекин, и довели его до мэра с максимальным унижением. Прислали в мэрию фельдъегеря с пакетом, когда Лужков, вернувшийся из очередного отпуска в столь полюбившуюся Австрию, принимал поздравления с днем рождения от столичных депутатов. Не меньшим унижением для Лужкова было узнать, что его преемником, пусть и временным, назначен первый вице-мэр Владимир Ресин, считавшийся самым преданным «лужковцем». В тот же день бывший градоначальник пошумел еще раз, объявив о своем выходе из «Единой России». В своем официальном заявлении Лужков обиженно ссылался на то, что партия не поддержала его в условиях «ожесточенной атаки государственных средств массовой информации». Зато и.о. мэра Владимир Ресин после отставки своего экс-босса спешно в эту самую «Единую Россию» вступил: «юмористы» из администрации президента намекнули ему, что он может избавиться от приставки и.о., если обретет партбилет. Эх, как развели старика: обнадежили,  и он с невиданной прытью стал партийным, а его кинули, назначив мэром Собянина!
       Почему Лужков пошел на обострение, отказавшись от «почетной капитуляции»? Да по той же причине, по которой 19 декабря 2010 года белорусский  «президент»  Александр Лукашенко учинил побоище в Минске, или в апреле 2010 года президент (уже бывший) Киргизии Курбманбек Бакиев приказал стрелять в толпу. Власть защищают любой ценой потому, что в этой системе лишь она — единственная гарантия твоей собственности и безопасности.
       Что полностью и подтвердили дальнейшие события: когда Лужкова «ушли», оказалось, что нет никакого мощного и сплоченного клана, нет никакой спаянной лужковской команды. Каждый «настоящий лужковец», годами кормившийся от должности и клявшийся своему патрону в верности, оказался только за себя: своя шкура дороже. Его предали все, лужковская группировка рассыпалась на глазах буквально за часы. И тут же нашлись охотники дербанить[14] бизнес госпожи Батуриной. Все так просто и пошло: есть власть — есть и деньги, но грош им цена, если нет власти.
       Еще раз вблизи наблюдать уже экс-мэра мне довелось в ноябре — на церемонии вручения журналистских премий имени Артема Боровика. Тоже было пикантное зрелище: в зале присутствовали крупные московские чиновники, которые делали вид, что в упор не видят своего бывшего босса. Особенно усердствовал в этом спикер Московской городской думы Владимир Платонов, своей карьерой целиком обязанный исключительно Лужкову. Лысина спикера Мосгордумы отсвечивала прямо передо мной, потому видел, как ему было тяжко! Он с большим трудом сумел избежать встречи с экс-шефом лицом к лицу, героически отворачивался от Юрия Михайловича, когда тот перемещался вблизи него. Но хуже всего пришлось мосгордумцу №1, когда Лужков взбежал на сцену и произнес зажигательную речь об унитарном государстве, в котором нет свободы СМИ, демократии и выборов. Бывшему мэру рукоплескал практически весь зал (включая всех сидевших возле господина Платонова), а спикер Мосгордумы, зардевшийся как спелый помидор, уныло сидел, демонстративно сложив ручки на коленях. Но Юрию Михайловичу тут некого винить, кроме самого себя. Ведь эту команду, этих людей он собирал самолично: под себя и свои интересы, под свой авторитарный стиль, сугубо для решения задач ЗАО «Лужков, Батурина и дети».
       Утверждают, что экс-мэр,  по сей день,  всерьез считает себя жертвой кремлевского авторитаризма, которого уволили за любовь к москвичам и популярность в Москве... У «жертвы» отобрали полюбившуюся госдачу на Воробьевых горах. Елена Батурина спешно стала избавляться от ряда активов, переводя их в звонкую монету, а какие-то наглецы предложили ей продать миллиардный бизнес за какие-то жалкие 400 миллионов долларов. Младший сын  Лужкова, Александр, вдруг был остановлен и оштрафован сотрудниками ГИБДД за нарушение правил дорожного движения. Старшего сына, Михаила, уволили из «Газпрома». А там и за рубежом неприятности начались: Елену Батурину задержали в Лондонском аэропорту,  и она провела ночь в полицейском участке. В начале этого года стало известно, что Лужков попросил вид на жительство в Латвии, а министр внутренних дел этой небольшой страны внесла его в черный список нежелательных для страны лиц. Господин Лужков теперь пытается получить вид на жительство в Австрии, а Вена намекает на нежелание принять опального олигарха. Кстати, ни в одной из своих деклараций о доходах  бывший столичный мэр ни разу не написал, что лично у него есть счета и недвижимость за рубежом, а тут вдруг открылось: и счета у него зарубежные имеются, и собственность в чужих странах — именно свои, а не жены! Интересное открытие.
       Показательно и само желание лужковского семейства побыстрее смыться из России. Еще в начале ноября 2010 года вдруг обнаружилось, что бывший градоначальник вывез в Лондон двух своих дочерей, учившихся в МГУ. В интервью британским изданиям  Лужков сказал: «У нас есть основания, очень серьезные основания опасаться за их безопасность... Мы боимся оставлять их здесь, в России». – Вот и приехали: разве не сам Лужков и создавал эту систему, которая была ему мила и любезна — пока он был у власти, но в момент стала опасна для семьи, стоило ему лишиться мэрского кресла?! И если уж она так небезопасна даже для него — олигарха с огромными деньгами, недвижимостью, связями, кавалеру высших орденов страны, – каково же тогда простым россиянам жить в построенном экс-мэром доме?
       Показателен еще один урок «дела Лужкова»: российская политическая элита, неустанно кричащая о патриотизме и «вставании России с колен», сама в этой России жить не собирается. Они обивают пороги европейских посольств, дабы обрести вид на жительство в Шенгенской зоне, где уже живут и учатся их дети. В Давосе они пылко говорят о надежности России для иностранных инвесторов, но сами же и вывозят из страны награбленные миллиарды долларов, вкладывая их в оффшоры и европейскую недвижимость. Их родина там, где счета и виллы, в России они лишь временно — на подработке вахтовым методом: деньгу выкачал и уехал...
  
 

[2] Для отрешения от должности главы субъекта Федерации президент Дмитрий Медведев такую формулировку использовал впервые. До него ею трижды воспользовался Владимир Путин, но для снятия фигур куда менее мощных, чем Лужков — губернатора Корякского края Владимира Логинова, арестованного главы администрации Ненецкого автономного округа Алексея Баринова и находившегося под следствием губернатора Амурской области Леонида Короткова.
[3] Виктор Гришин — член Политбюро ЦК КПСС (1971 — 1986), первый секретарь Московского городского комитета КПСС (1967 — 1985).
[4] Американский бизнесмен Пол Тейтум, один из совладельцев столичной гостиницы «Рэдиссон-Славянская», застрелен в Москве 3 ноября 1996 г. Бизнесмену принадлежало 40% акций отеля, незадолго до смерти у него возник конфликт с московским правительством, претендовавшим на эту гостиницу. На другой день после убийства мэр Москвы Лужков передал принадлежавший покойному пакет акций не семье или фирме бизнесмена, а правительству города. То есть, самому себе. http://www.smi.ru/99/11/15/246455.html
[5] Независимая газета, 29 сентября 1999 г. http://www.ng.ru/ideas/1999-09-29/stavka.html
[6] Медведев Д. Встреча с представителями региональных средств массовой информации 18 ноября 2008 года  www.kremlin.ru/transcripts/2120
[7]  Лужков, Ю; Попов, Г., Еще одно слово о Гайдаре, Московский комсомолец, 22 января 2010 г.
[10] Известия, 7 мая 2010 г. http://izvestia.ru/pobeda/article3141617/
[11] Московский комсомолец, 1 сентября 2010 г. http://www.mk.ru/politics/article/2010/08/31/526308-konkurentsiya-vokrug-moskvyi.html
[12] Лужков, Ю., Химкинский тест. Заинтересованное мнение незаинтересованного мэра, Российская газета,    6 сентября 2010 г. www.rg.ru/2010/09/06/mer.html 
[13] Известный журналист Артем Боровик погиб 9 марта 2000 г. во время загадочной авиакатастрофы в «Шереметьево-1».
[14] Дербанить — слово из воровского жаргона: делить добычу или получать деньги путем шантажа. Сейчас употребляется в несколько ином смысле: нагло и грубо растаскивать чужой бизнес по кускам.

 

 

 


 

Print version
EMAIL
previous THE CONTENT NOT LAGGING BEHIND AN INTRIGUING TITLE |
Petr Vagner
АЛЕКСАНДР ДУЛЕБА: «РИНАТ АХМЕТОВ И ОРАНЖЕВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ СДЕЛАЛИ ИЗ ВИКТОРА ЯНУКОВИЧА ПОЛИТИКА» |
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.