Russkiivopros
No-2003/2
Author: Евгений Сергеев

КОРЕЙСКАЯ ПАРАДИГМА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ

     Уникальное географическое положение Корейского полуострова, напоминающего по форме «нос», который на несколько тысяч километров рассекает воды Тихого океана по направлению от Евразийского континента к Японии, всегда привлекало внимание первопроходцев и путешественников. Какими только образными метафорами ни описывали они Корею. Хорошо известно, что Марко Поло назвал ее Страной утренней свежести, японцы сравнивали с «ножом, направленном в сердце» их островов, китайцы и русские говорили о «молотке, готовым к удару» по материку, в то время как сами корейцы предпочитали скромно именовать свое государство «креветкой среди китов», намекая на ближайшее соседство сразу нескольких держав: Китая, России и Японии1.
     Первые самые приблизительные сведения о небольшой стране, лежащей на краю северо-восточной Азии, стали проникать в русские земли, как и в случаях с Китаем и Японией, вместе с ордами монголо-татарских завоевателей, то есть в XIII–XIV веках. Однако регулярные контакты были установлены только во второй половине XVII века, когда корейские купцы с разрешения маньчжурских властей (с 1637 по 1897 г. Корея являлась вассалом Цинской империи2) начали участвовать в торговых ярмарках, которые проводились в пограничных населенных пунктах – Нерчинске, Науне и других. По рассказам современников, они привозили с собой шелковую обойную бумагу, различные материи, циновки, веера, шелк-сырец, украшения из золота, которые обменивали на русские меха3 .
     Впрочем, не все обстояло так мирно с самого начала взаимных контактов. Источники сохранили сведения о том, что еще в 1654 г. между казаками, которые в итоге движения на восток вышли к тихоокеанскому берегу, и корейскими крестьянами, а, возможно, и рыбаками, происходили вооруженные столкновения4.
      Первое, достаточно близкое к истине географическое описание Корейского полуострова и его обитателей было дано в трудах русского посла и путешественника Н. М. Спафария, посетившего Китай со специальной миссией в 1674–1675 гг. Неслучайно вскоре после этого события Корея получила довольно точное обозначение на «Чертеже всех сибирских городов и земель» выдающегося русского картографа и историка С. У. Ремезова в 1698 г. 5
      Спустя еще столетие серьезный вклад в исследование Корейского полуострова внесли француз Лаперуз и британец Броутон. Их работу продолжил знаменитый русский мореплаватель И. Ф. Крузенштерн, который собрал новые, обширные данные о Корейском полуострове, положив начало систематическому изучению Японского и Желтого морей. В своем отчете о кругосветном плавании на кораблях «Надежда» и «Нева» (1803–1806 гг.) он подчеркивал, что берег Страны утренней свежести предприимчивостью европейцев «не останется, конечно, долго в неизвестности, а торговля с населяющим оный до ныне незнакомым народом обещает такие выгоды, которых тщетно искать в Японии» 6 .
      Новую страницу русско-корейских отношений в 1854 г. открыла экспедиция вице-адмирала Е. В. Путятина. Как известно, основной ее целью являлось установление отношений между Россией и Японией. Но при этом участники экспедиции посетили корейские порты, расположенные на восточном побережье полуострова (март–май 1854 г.). В ответ на предложение Е. В. Путятина о заключении каких-либо письменных договоренностей местные власти обратили внимание вице-адмирала на необходимость получения санкции Пекина, поскольку корейский ван (король) продолжал находиться в вассальном подчинении у Цинского императора7 .
      Начало широкого освоения пространств Восточной Сибири правительством Александра II привело к созданию в 1856 г. новой административно-территориальной единицы – Приморской области. Заключение Пекинского договора 1860 г. имело одним из важных результатов демаркацию китайско-русской границы на ее крайнем восточном участке от оз. Ханка до морского побережья. Так возникла узкая 17-ти километровая полоса, где граничат территории России и Кореи. Примечательно, что уже через два года после демаркации, в 1863 г., первые 13 корейских семей перешли границу, чтобы поселиться на левом, русском берегу пограничной реки Туманьган. Так начиналась эмиграция жителей Корейского полуострова в пределы северного соседа8 .
      События, связанные сначала с внутренними реформами, затем польским восстанием 1863 г. и борьбой великих держав на Балканах, наконец, подчинением Центральной Азии, исключили корейскую тему из повестки дня русской дипломатии на два десятилетия. Только к середине 80-х гг. XIX века она вновь приобрела актуальность, что объяснялось поисками России незамерзающего порта на Тихом океане, к берегам которого предполагалось протянуть из Европейской части Транссибирскую железнодорожную магистраль. Правительство Александра III стало едва ли не последним из числа великих держав, кто вступил в официальные отношения с Корейским королевством. 7 июля 1884 г. (здесь и далее все даты указаны по новому стилю) посланник К. И. Вебер и президент коллегии иностранных дел Кореи Ким Бен Си подписали договор о дружбе и торговле между двумя странами9 .
      Это событие вызвало негативную реакцию иностранных держав: Великобритании, Японии и США. Дело в том, что глава Кореи король Коджон, вступивший на престол двенадцатилетним мальчиком в 1863 г., стремился проводить внешнеполитический курс, традиционный для азиатских монархий, которые во второй половине XIX века испытывали военно-политическое давление западных держав. Речь шла о противопоставлении одних «белых варваров» другим. Причем положение Кореи усугублялось двумя обстоятельствами: стремлением Сеула избавиться от китайской опеки и опасениями растущей мощи Японии.
      Отсюда дипломатическое лавирование правительства Коджона, стабильность режима которого ставилась под сомнение внутриполитической борьбой крупнейших группировок дворян – землевладельцев – так называемых янбанов. Каждая из группировок – северная, южная или центральная – искала поддержки у той или иной иностранной державы, обещая в случае прихода к власти ориентацию на государство – патрона.
      Усиление российских позиций на Дальнем Востоке в последние два десятилетия XIX века и объективное стремление Петербурга не допустить расширение влияния западных конкурентов вкупе с Японией вызвали в 1884 г. предложение короля Коджона об установлении протектората России над Кореей с предоставлением ей в долгосрочную аренду любого незамерзающего порта страны. Однако инициатива Сеула не нашла отклика на берегах Невы. И причин тому было несколько: неготовность царского правительства к такому шагу, опасения дальнейшего обострения и так уже испорченных отношений с Великобританией (из-за событий в Центральной Азии), серьезное противодействие со стороны Китая и особенно Японии10 .
      Тем не менее, спустя четыре года, в августе 1888 г., состоялось подписание полномасштабной торговой конвенции между Россией и Кореей, которая открыла возможности для свободного экономического обмена. О его масштабах, в частности, красноречиво свидетельствует возрастание миграционного потока корейцев в русское Приморье. По данным известного востоковеда Н. В. Кюнера, с 1891 по 1902 г. корейская диаспора Приморской области увеличилась с 12 857 до 32 380 чел. 11
      Новым свидетельством успехов российской дальневосточной политики явилось приглашение военных инструкторов для реорганизации корейской армии и финансовых советников для реформы денежной системы королевства (до этого аналогичные попытки делались Коджоном в 1887 г. в отношении американцев, в 1894 г. – японцев12 ). Дипломатическое поражение, которое потерпела Япония в результате демарша России, Франции и Германии весной 1895 г., тем более чувствительное для Токио после одержанной победы в войне с Китаем, резко подняло акции Петербурга в Сеуле. Прояпонская партия при дворе Коджона временно ушла в тень. Апогеем русского влияния стал переезд корейского монарха на территорию русской дипломатической миссии 11 февраля 1896 г. Современник тех давних событий молодой дипломат Ю. Я. Соловьев следующим образом описывал пребывание монарха вместе с правительством под защитой России:
     “После этого (бегства из дворца – Е.С.) император (империя была провозглашена позднее – 12 октября 1897 г. 13 – Е.С.) управлял своей страной долгие месяцы из стен русской миссии. Как мне рассказали, все корейские министерства помещались в большом зале миссии, разгороженном ширмами. Когда происходили заседания Совета министров, ширмы раздвигались, и министры собирались на совет14 .
     Отношения между двумя странами еще более укрепились в результате присутствия корейской делегации на коронации Николая II в мае 1896 г. А уже в декабре того же года переговоры специального эмиссара, полковника Генерального штаба Д. В. Путяты с корейскими министрами непосредственно в Сеуле завершились принятием плана подготовки кадровой армии численностью 6 тыс. чел. с эвентуальным увеличением до 40 тыс. чел. в течение трех лет. Наряду с формированием офицерского корпуса предусматривалась модернизации вооружения и создание в стране современной военной инфраструктуры15 .
     Казалось, ситуация вполне благоприятствовала России. В 1897 г. чиновник таможенного ведомства К. А. Алексеев был назначен главным финансовым советником короля, а 1 марта 1898 г. в Сеуле состоялось открытие Русско-Корейского банка.
     Однако настойчивые усилия японской дипломатии при поддержке Лондона помешать распространению влияния России на полуострове и сосредоточение внимания Петербурга на строительстве КВЖД в Маньчжурии вынудили правительство Николая II фактически свернуть бурную деятельность сначала в военной, а затем и финансовой сферах. Сеульское соглашение 14 мая 1896 г. о соблюдении взаимных интересов на Корейском полуострове и Московский протокол к нему, подписанный 9 июня того же года представителями России и Японии, означали сговор двух держав за спиной корейцев. Опубликование этих документов японцами вызвало возмущение короля и его подданных. И хотя Петербург не согласился с предложением Токио осуществить раздел Кореи на сферы влияния по 38-ой параллели16 , договоренность между русским дипломатом Розеном и японским министром иностранных дел Ниси, зафиксированная 25 апреля 1898 г., привела к окончательной ликвидации института военных и финансовых советников России в Стране утренней свежести .
     Обострение борьбы ведущих держав за концессии в Китае и действия вооруженных отрядов ихэтуаней (боксеров) на территории ряда северо-восточных провинций Цинской империи в 1899–1901 гг. заставили корейское правительство выступить с инициативой объявления страны нейтральным государством по образцу Бельгии под гарантии России, Японии, Великобритании, США и Франции. В принципе, этот демарш Сеула отвечал интересам России о сохранении статус-кво в этой части Северо-Восточной Азии. Однако категорический протест Японии, с одной стороны, и экспансионистские замыслы придворной группы Безобразова – Абазы – с другой, сорвали осуществление этого замысла17 .
     В правящих кругах Российской и Японской империй постепенно брали верх силы, стремившиеся к военному решению корейского вопроса. Противоборство дипломатий обеих держав вызвало столкновение двух влиятельных группировок вокруг короля Коджона. Показателем опасений корейского монарха за свою жизнь явилась очередная попытка найти убежище в русской миссии незадолго до начала войны 1904-1905 гг. 18
     Последним отчаянным усилием Сеула сохранить нейтралитет в схватке России и Японии стало объявление нейтралитета, сделанное 3 февраля, то есть за пять суток до атаки японского флота русских кораблей в Чемульпо и Порт-Артуре. Но было уже поздно. Японские экспедиционные войска начали высадку в корейских портах, не известив правительство Коджона. Вскоре они вступили в Сеул и 23 февраля 1904 г. вынудили императора подписать японо-корейский договор о превращении полуострова в военный плацдарм для борьбы с Россией19 . Так было положено начало колониальному владычеству Японии в Корее, продолжавшемуся более сорока лет.
     Годы вооруженной борьбы русских и японцев отмечены участием корейских отрядов как на стороне первых, так и вторых. Правда, справедливости ради следует отметить, что имеется значительно больше данных о взаимодействия царских войск с корейскими партизанами, чем японских. В связи с тем, что командование Маньчжурской армии опасалось десанта противника в районе Владивостока, на Сахалине и Камчатке, отдельным лазутчикам-корейцам, а также отрядам добровольцев, сформированным из корейского населения, поручался сбор сведений относительно такой возможности. К примеру, следует отметить действия корейцев в составе партизанского отряда, возникшего на базе Приамурской сводной казачьей бригады летом 1905 г. 20
     Характерно, что еще в октябре 1904 г. корейский посланник в Петербурге Ли Бом Чин сообщал командующему Маньчжурской армией А. Н. Куропаткину:
      «Император и правительство по-прежнему уповают на помощь России и ожидают прибытия русских войск. Они твердо уверены, что присутствие русских войск не будет сопровождаться теми актами насилия, которые корейцы теперь терпят от японцев» 21 .
     Однако эти надежды, как и расчеты правящих кругов Страны утренней свежести на сохранение суверенитета в результате переговоров в Портсмуте, оказались тщетными. Уже 17 ноября 1905 г. японцам удалось навязать Корее договор о фактическом протекторате, а после серии соглашений с Россией подготовить почву для окончательной ликвидации ее независимости. 22 августа 1910 г. японские власти провозгласили аннексию Корейского полуострова, создав на его территории генерал-губернаторство Циосен по типу аналогичного административного образования на Формозе (Тайване).
     Попытки патриотических сил организовать вооруженное сопротивление оккупантам успеха не имели. Отсюда значительный рост эмиграции корейцев в Приморскую область. К 1910 г. их численность достигла 50 695 чел. и продолжала увеличиваться быстрыми темпами, вызывая обеспокоенность генерал-губернатора П. Ф. Унтербергера22 .
     В годы Первой мировой войны все внимание России было сосредоточено на Западном направлении, однако деятельность германо-австрийских спецслужб по организации диверсий на линии КВЖД, обеспечивавшей поставки вооружения и боеприпасов для русской армии из Японии, США и некоторых стран Южной Америки (Аргентины, Чили, Мексики), диктовали Петрограду необходимость повседневного мониторинга ситуации в Маньчжурии и Северной Корее23 . Источники зафиксировали попытки агентуры противника склонить корейцев, проживавших на территории Китая, к проведению диверсионных актов на КВЖД, военных складах в Харбине и Владивостоке, а также участии в готовившемся восстании германских и австро-венгерских военнопленных в районе Никольск-Уссурийска. Общая сумма средств, выделенных на эти цели командованием Центральных держав, превысила 1,5 млн. долларов США24 .
     Опыт организации вооруженных формирований из числа лиц корейской национальности в годы русско-японской войны оказался востребованным в 1919-1920 гг. Начало массового движения против японцев в марте 1919 г. и создание Временного правительства в изгнании под руководством выпускника американских университетов доктора Ли Сын Мана совпали по времени с интервенцией западных держав и Японии на российском Дальнем Востоке. Летом того же года в Хабаровске создается Корейская социалистическая партия и народная армия во главе с Ли Дон Хви, а спустя год – в августе 1920 г. – при поддержке эмиссаров Коминтерна возникает Корейская коммунистическая партия, штаб-квартира которой первоначально располагалась в Шанхае.
     Активизация участия Советской России в подготовке кадров для будущих вооруженных сил Кореи подтверждается включением корейских подразделений в состав частей Красной Армии: в Омске для корейцев организуются командные курсы, в Красноярске и Иркутске формируются интернациональные батальоны, в Верхнеудинске создается специальная корейская рота. Кроме того, опять-таки в Иркутске начинает издаваться на корейском языке еженедельная газета «Красное знамя» 25 .
     В 20-х – 30-х годах существовало три основных центра корейской эмиграции: Россия, Китай и США. Поэтому внутри корейской диаспоры не утихала борьба за власть различных кланов и группировок, пользовавшихся поддержкой Москвы, Пекина или Вашингтона. Именно в том периоде следует искать корни тех противоречий, которые позднее привели к разделу нации и полуострова на две части.
     В 1935 г. произошло расформирование двух корейских национальных полков, включенных в состав Особой дальневосточной армии под командованием В. К. Блюхера. Большая часть командного состава этих частей была затем репрессирована по указанию И. В. Сталина26 . А вскоре та уже участь постигла все корейское население советского Дальнего Востока. В октябре 1937 г. оно было практически поголовно депортировано в Центральную Азию. По воспоминаниям очевидцев, более 185 тыс. человек погрузили в товарные вагоны и через всю Сибирь перевезли в заснеженные казахские степи. Умерших в дороге складывали к стенам вагонов, чтобы живым было теплее27 . Примечательно, что в это же время корейские воинские формирования в Китае насчитывали до 60 тыс. чел. 28
     Начало антияпонской войны Китая, а позднее и западных держав позволило Временному правительству Кореи в изгнании, находившемуся под сильным влиянием Гоминьдана, получать более существенную финансовую помощь, чем раньше. На эти деньги с 1936 по 1945 г. было совершено более 300 покушений на японских офицеров, чиновников, промышленников29 .
     Еще до завершения Второй мировой войны на Ялтинской конференции (февраль 1945 г.) Вашингтон предложил союзникам установить международную опеку над Кореей силами трех держав: США, СССР и Китая. Ее временная продолжительность, или переходный период, должен был составить 20-30 лет. Однако уже на Потсдамской конференции в июле-августе 1945 г. проект опеки оказался видоизменен в сторону раздела Корейского полуострова между советскими и американскими войсками по 38-ой параллели30 .
     Дальнейшие события, предшествовавшие Корейской войне, напоминают разрастание русско-японского дипломатического конфликта 1898-1904 гг. Обе оккупационные администрации, советская – на севере и американская – на юге, стремились опередить друг друга в процессе формирования местных органов власти. К примеру, в ответ на созыв I съезда народных представителей и создание Центрального комитета Корейской народной республики при поддержке Москвы в сентябре 1945 г. Вашингтон доставил Ли Сын Мана в один из городов Южной части полуострова и объявил о роспуске на территории своей оккупационной зоны советов народного самоуправления, находившихся под контролем коммунистов. И хотя советско-американская комиссия по Корее продолжала действовать до 1947 г., уже в мае 1946 г. переговоры о будущем страны зашли в тупик, а спустя год этот орган и вовсе был распущен.
     Социально-политические и экономические реформы на севере и юге Кореи проходили в диаметрально противоположных направлениях. Москва стремилась к созданию тоталитарного коммунистического режима, который превратился бы в плацдарм экспорта революции на пространствах Восточной Азии, учитывая гражданскую войну в Китае. Вашингтон, с другой стороны, рассчитывал на укрепление антисоветского форпоста, имевшего исключительно важное стратегическое положение на перекрестке морских и воздушных путей Дальнего Востока.
     15 августа 1948 г. Ли Сын Ман провозгласил образование Республики Корея со столицей в Сеуле. В ответ спустя три недели, уже 9 сентября того же года на севере Верховное народное собрание объявило о создании Корейской Народно-Демократической Республики с центром в Пхеньяне. Новое государство возглавил Ким Ир Сен – в прошлом видный партизанский командир, а затем лидер Трудовой партии Кореи, которая после Второй мировой войны объединила коммунистов и сочувствовавших им лиц. Как известно, кандидатура Ким Ир Сена на пост председателя правительства КНДР была одобрена лично И. В. Сталиным31 .
     Каждое из образовавшихся государств заявляло о себе как о единственном законном представителе корейской нации. В отличие от ситуации в Германии, советские и американские оккупационные войска были выведены с севера и юга полуострова соответственно в 1948 и 1949 гг.
     Завершение эвакуации войск США, рост внутренней оппозиции режиму Ли Сын Мана и непростое экономическое положение юга полуострова побудили Пхеньян решить корейскую проблему военной силой. Большое значение также имел разгром войск Чан Кайши коммунистическими силами под руководством Мао Цзэдуна и при ощутимой поддержке Советского Союза. В этих условиях Ким Ир Сен и его окружение разработали план молниеносного удара по довольно слабой южнокорейской армии, рассчитывая завершить операцию до вмешательства американцев. Гарантией успеха должны были стать дипломатическая и финансовая поддержка Москвы и военная помощь Пекина. К июню 1950 г. не без колебаний со стороны Кремля авантюристический план северокорейского лидера получил санкцию Сталина и одобрение Мао Цзэдуна32 .
     25 июня 1950 г. войска северян перешли демаркационную линию. Через три дня был захвачен Сеул, а к концу сентября 95% всей территории юга полуострова оказалось под контролем Пхеньяна. Казалось, план Ким Ир Сена близок к полному осуществлению. Однако высадка американских войск под флагом ООН в тылу северокорейских частей в районе Инчхона с участием 800 самолетов и 300 кораблей изменили ситуацию коренным образом33 . Теперь уже коммунистический режим оказался на пороге полного краха, предотвратить который удалось лишь за счет массированной помощи Пхеньяну со стороны СССР и КНР. К лету 1951 г. линия фронта стабилизировалась в районе все той же 38-ой параллели. Начались переговоры о перемирии, которое было подписано сторонами в конце июля 1953 г.
     Таким образом, существование двух корейских государств стало фактом международной жизни, поставив перед мировым сообществом проблему преодоления раскола корейской нации в соответствии с идеологическим принципом.
     К сожалению, приходится констатировать, что за прошедшие пятьдесят лет решение корейского вопроса так и не было найдено. Между обеими сторонами отсутствует мирный договор, они продолжают глядеть друг на друга через прицелы автоматов и дула орудий. На севере сосредоточена более чем миллионная армия, на юге размещен самый крупный контингент американских войск за пределами США.
     И все же было бы серьезным упрощением не замечать определенные тенденции в политической, экономической и гуманитарной сферах, которые способны ускорить процесс восстановления национального единства.
     Бурное экономическое развитие Республики Корея (РК), старт которому дала программа переориентации экономики на расширение экспорта, принятая в 1962 г., позволило этой стране к середине 90-х гг. выйти на 12-ое место по объему валового внутреннего продукта. За тридцать пять лет он вырос с 2,3 до 474 млрд. долларов США. Еще более впечатляющи успехи Южной Кореи в улучшении качества жизни населения, о чем свидетельствует показатель душевого дохода, превысивший в 1997 г. отметку 10 тыс. долларов. Неслучайно в 1996 г. страна стала 29-м членом Организации экономического сотрудничества и развития – неформальным клубом наиболее развитых и процветающих государств мира34 .
     Основными причинами «экономического чуда на реке Ханган» (там расположен Сеул), как эксперты назвали колоссальный экономический скачок Республики Корея во второй половине ХХ века, являлись бесконечное трудолюбие народа, благоприятная хозяйственная конъюнктура и американские инвестиции. Подобно Корейской войне для Японии, затяжной вооруженный конфликт вокруг Вьетнама явился для Южной Кореи своеобразным катализатором становления национальной экономики, основу которой составили крупные финансово-промышленные группы – чеболи, пользующиеся государственной поддержкой. Превращение Республики Корея в хозяйственного гиганта на протяжении 70-х – 80-х гг. заставило Москву, несмотря на идеологические противоречия и недовольство Пхеньяна, постепенно снимать барьеры на пути двухстороннего сотрудничества. Так, в 1973 г. на волне «разрядки напряженности» («детанта») Кремль разрешил гражданам РК участвовать в международных соревнованиях на территории СССР, а с 1981 г. советские представители получили право выезжать в Южную Корею с деловыми целями35 . Неуклонно расширялись торговые связи Москвы и Сеула, носившие, правда, косвенный характер (то есть через государства – посредников).
     Большое значение для нормализации двухсторонних отношений имела Олимпиада 1988 г. в Сеуле. Неофициальные контакты дипломатов обеих стран в период проведения игр подготовили взаимное дипломатическое признание 1990 г. Этому способствовала трансформация внешнеполитического курса Советского Союза в духе «нового мышления» М. С. Горбачева и начало так называемой «северной политики» президента Ро Дэ У, направленной на нормализацию контактов с Москвой, Пекином, Улан-Батором и, конечно, Пхеньяном. Продолжением теперь уже российско-южнокорейского диалога стал визит президента Б. Н. Ельцина в Сеул в ноябре 1992 г. Именно тогда был подписан базовый Договор об основах отношений двух стран36 .
     Экономический кризис 1996-1998 гг. в Восточной Азии и российский дефолт августа 1998 г. временно сократили объем взаимной торговли. Однако уже в 2001 г. Республика Корея восстановила внешнеторговый оборот, который составил 290,4 млрд. долларов, причем на долю Российской Федерации из этой цифры приходится чуть более 1% – примерно 3 млрд. долларов37 .
     В планах Сеула подача заявки на проведение Всемирной выставки ЭКСПО и зимних Олимпийских игр в 2010 г. При этом руководство РК рассчитывает на поддержку Москвы. Разработан проект строительства крупнейшего делового центра в столице России. Правительство РК выступает за скорейшую реконструкцию Транскорейской железнодорожной магистрали с обеспечением выхода на Транссиб. Крупный частный капитал начинает вкладывать деньги в российскую экономику. Особый интерес в Сеуле вызывают нефтегазовые месторождения (например, Сахалин), лесные ресурсы Дальнего Востока и создание совместных сборочных предприятий после реконструкции заводов тяжелого машиностроения, ранее находившихся под контролем советского военно-промышленного комплекса.
     19 декабря 2002 г. 56-летний Ро Му Хен был избран 16-м президентом РК. «Открыта новая глава в истории Республики Корея, – сказал южнокорейский лидер в заявлении для печати. – Эпоха конфликтов и раскола подошла к концу и началась новая эра, когда мы будем делать все для того, чтобы объединить 70 миллионов граждан в одно государство» 38 .
     Однако на этом пути остается немало препятствий, главным из которых является сохранение тоталитарного режима в северной части полуострова.
     На фоне впечатляющих успехов Южной Кореи «достижения» КНДР выглядят, мягко говоря, малоубедительными. И это несмотря на значительную финансовую помощь сначала со стороны СССР (только в 1954-1956 гг. Пхеньян получил от Москвы в качестве долгосрочных беспроцентных кредитов около 300 млн. рублей39 ), затем КНР, а в 90-е гг. – стран Запада и международных гуманитарных организаций. В стране происходит деиндустриализация экономики, уровень жизни основной массы населения крайне низок, а неурожаи середины 90-х гг. стали причиной массового голода. В этих условиях не вызывает удивление сохранение в КНДР карточной системы на основные продукты питания, одежду и обувь в течение полувека (отмена карточек была проведена только в 2002 г.) 40 .
     Благодаря Советскому Союзу военно-промышленный комплекс КНДР оказался способен экспортировать вооружение в 35 стран мира на сумму 500 млн. долларов ежегодно. К началу 90-гг. это составляло примерно 30% всей валютной выручки Сеула. Примечательно, что в этот период северокорейские военные советники выполняли задания своего руководства в 33 странах мира41 .
     Несмотря на то, что долг КНДР России по разным оценкам составляет от 3 до 3, 8 млрд. долларов, Москва после временного охлаждения двухсторонних отношений, вызванного денонсацией Б. Н. Ельциным в 1995 г. Договора о взаимной обороне (он был подписан еще в 1961 г.), вновь стремится играть роль посредника между КНДР и внешним миром. Важными вехами на пути восстановления контактов стали визит В. В. путина в Пхеньян летом 2000 г. и трехнедельная поездка нового корейского лидера Ким Чен Ира по России в июле – августе 2001 г. Основными темами повестки дня этих встреч была модернизация железнодорожной сети КНДР, реконструкция 38-и промышленных предприятий, построенных с помощью Советского Союза сорок лет назад, а также военно-техническое сотрудничество. По данным экспертов, общая сумма заключенных контрактов в этой сфере составила 500 млн. долларов42 .
     Однако Пхеньян не поддержал инициативу России о предоставлении услуг северокорейской стороне по разминированию буферной четырехкилометровой полосы между Севером и Югом, где по самым скромным подсчетам установлено более 1 млн. противопехотных и противотанковых мин43 .
     Что же может предложить Пхеньян Москве в счет погашения долга и оплаты закупок вооружения? Судя по всему, – немногое, если иметь в виду чисто экономическую сферу. Во-первых, участие в создании транскорейского железнодорожного коридора, а, во-вторых, увеличение поставок рабочей силы для освоения лесных богатств Дальнего Востока (в середине 60-х гг. около 3000 лесорубов ежегодно трудились в хозяйствах Южной Сибири, сейчас их количество не превышает 400 человек) 44 . Любопытно, что руководство КНДР исключило Россию из числа партнеров по сооружению атомной электростанции с двумя реакторами на легкой воде в местечке Кумхо на восточном побережье страны. Средства массовой информации сообщали о проектной стоимости объекта в 4,6 млрд. долларов45 .
     Однако подлинной «лакмусовой бумагой» искренности взаимных заверений Москвы и Пхеньяна в сохранении дружественных отношений явилось решение вопроса об организации многосторонних переговоров по урегулированию проблемы выхода КНДР из системы нераспространения ядерного оружия. Недавние широковещательные заявления представителей северокорейского режима о наличии в его арсенале атомной бомбы и откровенный шантаж США наряду с другими заинтересованными государствами вызвал настоящий шок у мировой общественности, не исключая ее российскую часть.
     В самом деле, попытки Кремля принять участие в политическом диалоге КНДР и США пока безуспешны, что еще раз подтвердила последняя по времени встреча В. В. Путина с Ким Чен Иром в августе 2002 г. Как справедливо подчеркивают наблюдатели, оставление за бортом переговоров России и Японии на фоне подключения к ним Китая призвано, с точки зрения Пхеньяна, продемонстрировать текущий расклад сил в регионе, где реальными рычагами воздействия на режим Ким Чен Ира, похоже, обладают лишь Вашингтон и Пекин46 .
     Разгром армии Саддама Хусейна и свержение его режима произвело впечатление на северокорейское руководство, которое ощутило себя загнанным в угол. «Война может начаться в любой момент» , – заявили члены делегации КНДР американцам уже на второй день переговоров. Военная разведка США прилагает все усилия для выяснения перспективы проведения Пхеньяном первого испытательного взрыва плутониевого заряда, ведь согласно заявлениям представителей северокорейского руководства его страна уже сейчас способна изготовить шесть атомных бомб, хотя западные эксперты сокращают эту цифру до одной – двух47 .
     Отчаянные попытки Пхеньяна не допустить изменения политического строя любой ценой, включая угрозу региональной ядерной войны, оставляют слишком мало пространства для дипломатических маневров России. По свидетельству очевидцев, военная истерия в вотчине Кир Чен Ира нагнетается с огромной силой. Красноречивой иллюстрацией может служить рассказ одного из российских офицеров – переводчиков, который в течение длительного времени работал в КНДР:
      «Народ живет невероятно бедно, люди абсолютно не представляют себе, что может быть иная жизнь. Политика «опоры на собственные силы» оправдывается одним – фактором внешней опасности. Фанатизм невероятный. Ненависть к американскому империализму – национальное чувство. Вся страна – это сплошные вооруженные силы, регулярные или вспомогательные. Материальные ресурсы страны истощены, о военной мощи всерьез говорить не приходится. Ставка делается на использование диверсантов, на индивидуальное сопротивление военнослужащих, которых готовят сызмальства. Людей, которые размышляли бы и ценили свою жизнь, там нет. Бомбить американцы могут, конечно, долго, основные объекты разрушат, но если они оккупируют страну, то понесут огромные потери – с Ираком не сравнить. Их ждет, в частности, «туннельная война» – я своими глазами видел изрытые ходами сопки, которые никакая атомная бомба не возьмет. А Северная Корея – не Ирак – страна практически вся горная» 48 .
      Оправдывая беспрецедентный шантаж мировой общественности, МИД КНДР на последнем форуме АСЕАН по проблемам безопасности 17 июня 2003 г. распространил заявление о том, что «стратегия США по изоляции и уничтожению Кореи с каждым днем становится все более опасной, и это придает новые импульсы усилению наших оборонительных сил сдерживания». В ответ государственный секретарь Колин Пауэлл вновь подчеркнул экстренный характер проблемы урегулирования разногласий вокруг северокорейской ядерной программы. Одновременно министр иностранных дел России И. Иванов продемонстрировал сдержанный подход Москвы, отметив в частности:
      «Для нас одинаково неприемлемо как обретение военного ядерного потенциала Северной Кореей, так и решение вопроса силовым путем» 49 .
     Некоторые аналитики, не исключая российских экспертов, усматривают выход из сложившейся тупиковой ситуации в содействии межкорейскому диалогу. Его история насчитывает более тридцати лет.
     Началом этого процесса стало Совместное заявление о невмешательстве во внутренние дела друг друга, подписанное двумя президентом Пак Чжон Хи и лидером КНДР Ким Ир Сеном 4 июля 1972 г. Спустя двенадцать лет, в сентябре 1984 г., Пхеньян выступил с инициативой предоставления гуманитарной помощи жертвам сильного наводнения на юге полуострова. Понадобилось еще четыре года, чтобы Сеул принял специальную декларацию о развитии торгового обмена с Севером на основе клиринга, то есть согласованной системы зачетов взаимных поставок50 .
     Снижение уровня конфронтации в межкорейских отношениях позволило в декабре 1991 г. заключить Соглашение о примирении, ненападении, обменах и сотрудничестве, подписав одновременно Совместную декларацию о превращении Корейского полуострова в безъядерную зону. Подготовка и принятие этих важных документов позволили обеим Кореям стать в том же году полноправными членами ООН51 .
     Основным препятствием на пути мирного объединения страны является разное видение Пхеньяном и Сеулом политического будущего Кореи.
     С одной стороны, еще в ноябре 1988 г. Севером был выдвинут так называемый Всеобъемлющий мирный план по объединению Отечества. Главное внимание авторов этого документа концентрировалось на ослаблении влияния Республики Корея, получения гарантий безопасности правящего коммунистического режима и нормализация отношений с США, Японией и другими западными государствами. К настоящему времени Пхеньян продолжает выступать за создание конфедеративной республики Корё при фактической автономии правительств Севера и Юга52 .
     При этом не следует упускать из виду два обстоятельства: первое – сохранение на территории Республики Корея американского экспедиционного корпуса под флагом ООН, что снижает легитимность южнокорейского режима в глазах северян и зарубежной диаспоры; и второе – длительное существование на Юге военных диктатур, которые уступили место гражданским органам власти только в 1993 г. с избранием президентом Ким Ен Сама. Как отмечают специалисты, даже сегодня политическая система Южной Кореи представляет собой «странную смесь из плюрализма, отношений «патрон-клиент» и корпоративных связей» 53 .
     С другой стороны, в рамках сначала «северной дипломатии» Ро Дэ У, затем «нового корейского курса» Ким Ен Сама, «политики солнечного тепла» Ким Дэ Чжуна и, наконец, отношений «всеобщей взаимности», провозглашенных нынешним южнокорейским лидером Ро Му Хеном, Сеул доказывает необходимость образования Корейского содружества, которое впоследствии должно трансформироваться в унитарное государство с едиными органами власти и управления54 .
     Вполне понятно, что экономические реформы на Севере, хотя бы по китайской модели, за которыми могли бы последовать изменения в политической сфере, устраивали бы Юг в гораздо большей степени, чем поддержание на плаву нынешнего тоталитарного режима (бесчеловечная сущность которого видна, например, из сообщений западных средств массовой информации о систематических казнях новорожденных в северокорейских тюрьмах55 ) благодаря помощи международных гуманитарных организаций, некоторых западных стран, Китая, России и самой Республики Корея. Однако Сеул вынужден считаться не только с настроениями населения КНДР, но и осторожной позицией в отношении существующего строя со стороны Пекина, Москвы, а до известной степени и Брюсселя как столицы Евросоюза.
     Историческая встреча корейских лидеров – Ким Чен Ира и Ким Дэ Чжуна (июнь 2000 г., Пхеньян) была призвана открыть новую страницу двухстороннего сотрудничества.
     Для Сеула очень важно ограничить ракетно-ядерные амбиции Пхеньяна, ведь, по свидетельству ряда авторитетных исследователей, несмотря на общее технологическое отставание, Север обогнал Юг на пять-десять лет в некоторых областях фундаментальной науки, например, физики и химии. Особенно тревожным сигналом для южан явился запуск КНДР искусственного спутника Земли 31 августа 1998 г. 56
     В свою очередь для Пхеньяна возрастает значимость проблемы беженцев, стремящихся вырваться из «коммунистического рая». Так, по данным статистики, с 1953 по 2001 г. на территорию Республики Корея перешли 1406 граждан КНДР, причем подавляющее большинство – выходцы из северокорейской элиты, владеющие стратегически важной информацией. И хотя в Китай из Северной Кореи бегут значительно чаще (к настоящему времени общее количество таких беженцев достигло 200 тыс. человек), в последний период наблюдается ежегодное удвоение случаев побега на Юг. Кроме того, в Китай обычно попадают простые корейцы: крестьяне, рабочие, солдаты57 .
      Сравнение военно-технических потенциалов обоих корейских государств свидетельствует о примерном паритете: миллионной армии северян противостоит семисоттысячная группировка южан, оснащенная более современным вооружением и опирающаяся на поддержку воинского контингента США в количестве 40 тыс. человек58 .
     Как это ни парадоксально, самая заметная тенденция в процессе урегулирования корейской проблемы – довольно слабая заинтересованность соседних с полуостровом государств в ее быстром и радикальном решении. Существующее положение устраивает практически всех. Для Китая очень опасно появление на южных границах сильного демократического государства, пользующегося поддержкой Вашингтона. Япония видит в объединенной Корее мощного экономического конкурента. Россия не стремится окончательно потерять какое-либо влияние на полуострове в случае создания единого государства по западной модели. Да и США после победоносной иракской войны нуждаются в передышке, ведь, очевидно, что силовое разрешение конфликта будет стоить немалых жертв и финансовых затрат.
     Самое удивительное состоит в том, что, несмотря на пропагандистские кампании, как Север, так и Юг не спешат форсировать события.
     Пхеньян особенно страшит ликвидация коммунистического режима, а значит и всех привилегий тоталитарной верхушки. В лучшем случае ее представители вынуждены будут эмигрировать из страны, в худшем – им грозит международный трибунал по образцу Гааги.
     Сеул со своей стороны опасается неконтролируемого наплыва голодных соотечественников из северных провинций в южные. Многие эксперты задаются вопросом: «А сможет ли Юг «экономически переварить» Север, и сколько времени, а также финансовых ресурсов на это потребуется, памятуя трудный процесс объединения Германии, не говоря уже о Вьетнаме?»
     В этих условиях, по мнению большинства специалистов, корейская парадигма внешней политики России должна представлять собой систему взвешенных подходов и мер, направленных на проведение «параллельных» курсов в отношениях с Сеулом и Пхеньяном59 . Другими словами, осуществление политических, экономических и военных контактов с обоими государствами полуострова следует соразмерять с реальными российскими интересами и практической выгодой, которая состоит в ускорении развития дальневосточного региона с вовлечением его в мирохозяйственные связи при сохранении стабильности ситуации на границах.
     Думается, что для Москвы в отношении корейской проблемы принципиальное значение имеют три момента:
       1.   формирование механизма координации подходов четырех ведущих государств – США, Китая, Японии и России к корейской проблеме на комплексной основе, тем более, что подобный опыт уже есть, ведь, как известно, с 1999 г. Вашингтон Токио и Сеул стремятся согласовывать свои действия в отношении Пхеньяна;
       2.   создание коллективного фонда финансовой помощи КНДР за счет добровольных взносов упомянутых держав, с участием Республики Корея и возможным привлечением Европейского Союза, который в последнее время проявляет интерес к корейской проблематике;
       3.   исключение силового варианта решения вопроса о ядерной программе Северной Кореи и всемерное поощрение межкорейского диалога.
     Нет сомнений в том, что устранение опасности региональной ядерной войны, стимулирование процесса мирного объединения двух государств и ускорение экономического развития Корейского полуострова, явятся важнейшими гарантиями стабильности и процветания российского Приморья.
     Последние шаги Москвы на корейском направлении дают возможность сделать вывод о завершении формирования региональной стратегии и переходе к координации тактических шагов с заинтересованными сторонами.


1Myung Hyun Cho. Korea and the Major Powers. An Analysis of Power Structures in East Asia. Seoul, 1989, p. V. 2 Тягай Г. Д. Очерк истории Кореи во второй половине XIX века. М., 1960, с. 21. 3 Скальковский К. Внешняя политика России и положение иностранных держав. Спб., 1901, с. 577. 4 Ким Чжон Хон. Русско-корейские дипломатические отношения в 1884 – 1904 гг. // Автореф… дисс. К. и. н. М., 2000, с. 15. 5 Там же. 6 Крузенштерн И. Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 гг. на кораблях «Надежде» и «Неве». М., 1950, с. 144. 7 Пак Б. Д. Россия и Корея. М., 1979, с. 32. 8 См. подр.: Пак Б. Д. Корейцы в Российской империи. М., 1993. 9 Пак Б. Д. Россия и Корея, с. 58. 10 Ким Чжон Хон. Русско-корейские дипломатические отношения в 1884 –1904 гг., с. 19. 11 Кюнер Н. В. Статистико-географический и экономический очерк Кореи, ныне японского генерал-губернаторства Циосен. Владивосток, 1912, ч. 1, с. 252. 12 См. подр.: Пак Б. Д. Россия и Корея, с. 67-83. 13 Тягай Г. Д. Очерк истории Кореи во второй половине XIX века, с. 204. 14 Соловьев Ю.Я. Воспоминания дипломата. М. 1959, с. 93. 15 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 448, оп. 1, д. 9, л. 42-43. Путята – в Главный штаб, Сеул, 24 декабря 1896 г. (5 января 1897 г.). 16 Ким Чжон Хон. Русско-корейские дипломатические отношения в 1884-1904 гг., с. 20-21. 17 Российский государственный архив Военно-Морского Флота (РГА ВМФ), ф. 32, оп. 1, д. 57, л. 69. Переписка МИДа с дипломатическими миссиями в Токио и Сеуле. 18 Пак Б. Д. Россия и Корея, с. 195. 19 Тягай Г. Д. Очерк истории Кореи во второй половине XIX века, с. 186-187. 20 РГВИА, ф. ВУА, д. 27177, л. 1-80. Отчет о действиях Приамурской сводной казачьей бригады в северной Корее в 1904-1905 гг. 21 Архив внешней политики Российской империи (АВП РИ), ф. 143, оп. 1, д. 60, л. 149-150. Ли Бом Чин – Куропаткину, Санкт-Петербург, 23 сентября (6 октября) 1904 г. 22 Пак Б. Д. Корейцы в Российской империи, с. 103, 106-112. 23 См.: Сергеев Е. Ю. Новые материалы о деятельности германской агентуры в Китае против России в 1914 -1915 гг. // Новая и новейшая история, 1998, № 4, с. 203-207. 24 Пак Б. Д. Корейцы в Российской империи, с. 234. 25 Воронцов В. Б., Кам Бен Хи. Россия и Корея (1945-1992). М., 1993, с. 13. 26 Пак Б. Д. Корейцы в Российской империи, с. 11. 27 Ян С. Страна отцовских грез. М., 2002, с. 125. 28 Воронцов В. Б., Кам Бен Хи. Россия и Корея (1945-1992), с. 15. 29 Там же, с. 17-19. 30 Там же, с. 21-22. 31 ХХ век. Краткая историческая энциклопедия / под ред. А. О. Чубарьяна. М., 2002, т. 2. с. 348-349. 32 Воронцов В. Б., Кам Бен Хи. Россия и Корея (1945-1992), с. 52-53. 33 Там же, с. 58-59. 34 www.infokorea.ru – Официальный сайт Культурного центра Республики Корея в Москве. 35 Воронцов В. Б., Кам Бен Хи. Россия и Корея (1945-1992), с. 85, 89. 36 Там же, с. 127. 37 Михеев В. В. Корейская проблема в свете событий 11 сентября 2001 г.// Проблемы Дальнего Востока, 2002, № 3, с. 42. 38 www.infokorea.ru – Официальный сайт Культурного центра республики Корея в Москве. 39 Горелый И. О. Корея. Концепция объединения. М., 1997, с. 6. 40 www. asiatimes.ru – Сайт текущих новостей по странам Азии. 41 Горелый И. О. Корея. Концепция объединения, с. 9-10. 42 Капри Е. Торговля с банкротом. Военно-техническое сотрудничество с Северной Кореей – рискованная игра российского ВПК // Московские новости, 14 мая 2001 г.; www. asiatimes.ru – Сайт текущих новостей по странам Азии. 43 Каукин И. Основные черты межкорейского экономического сотрудничества // Проблемы Дальнего Востока, 2002, № 1, с. 131. 44 Whittel G. Kim sells workers to Gulags in debt deal // Times, August 6, 2001. 45 BBC, August 7, 2002. 46 Головин В. Конь в яблоках обскакал Россию // Известия, 17 апреля 2003 г. 47 Головин В. Сюрприз для «империалистов» // Известия, 28 апреля 2003 г. 48 Зорин А., Лебедев А., Шестаков Е. Страх параноиков // Известия, 26 апреля 2003 г. 49 Головин В. Ким Чен Ир идет ва-банк // Известия, 18 июня 2003 г. 50 Каукин И. Основные черты межкорейского экономического сотрудничества, с. 122. 51 www.infokorea.ru – Официальный сайт Культурного центра республики Корея в Москве. 52 Горелый И. О. Корея. Концепция объединения, с. 33. 53 Асмолов К. В. Корейский полуостров в геополитических стратегиях соседних государств. – В сб.: Россия и Корея на пороге нового столетия. Материалы III научной конференции. Москва, 25-26 марта 1999 г. М., 1999, с. 23. 54 Горелый И. О. Корея. Концепция объединения, с. 107. 55 El Mundo, Juni 11, 2002. 56 Асмолов К. В. Корейский полуостров в геополитических стратегиях соседних государств, с. 22. 57 См. подр.: Ланьков А. Н. Выходцы из КНДР в Южной Корее: проблемы и перспективы // Проблемы Дальнего Востока, 2002, № 2, с. 70-85. 58 International Institute of Strategic Studies. The Military Balance 2003 // Известия, 26 апреля 2003 г. 59 См. специальную работу по этой теме: Ткаченко В. П. Корейский полуостров и интересы России. М., 2000.