Russkiivopros
No-2002/1
Author: Александр Куранов

«А РОССИЯ ДЕЛАЕТ ВСЕ НАОБОРОТ»

На вопросы международного интернет-журнала «РУССКИЙ ВОПРОС» отвечает директор Института стран СНГ Константин Затулин.

         Константин Федорович, что сегодня представляет из себя Содружество Независимых Государств?

         Я для себя разделяю понятие СНГ на два значения. Первое – вполне конкретное представление, связанное с деятельностью организации именно с таким названием. Я не думаю, что это очень интересно, потому что всем очевидно, что организация под таким названием существует, прежде всего, на бумаге. Всем также понятно, что она, как минимум, недостаточно эффективна и уж, по крайней мере, совершенно точно не является механизмом интеграции, хотя об этом многие заинтересованные политики везде и всюду заявляют.
         Но существует и второе представление о СНГ. В данном случае СНГ воспринимается как пространство бывшего Советского Союза, исключающее только Литву, Латвию и Эстонию. Вот если говорить об этом пространстве, которое я лично считаю, в том числе, и Латвию, Литву и Эстонию, сферой исторического влияния России, то с этим пространством, действительно в последнее время происходят разные события.
         Прежде всего, это пространство с влиянием России сокращается, как шагреневая кожа Бальзака. Наиболее ярким свидетельством тому являются последствия контртеррористической операции против Афганистана, которые привели к появлению на этом пространстве внерегиональных вооруженных сил, то есть, подразделений США и их союзников – сначала в трех государствах Средней Азии, а потом и в Грузии.
         По большому счету это разрушает представление о российской сфере влияния, вообще ставит ее под вопрос. Хотя сказать, что это произошло только в связи с появлением в названных регионах войск третьих стран было бы неправильно.
         Вся история последних десяти лет – это история того, как на обломках СССР создавались новые независимые государства и как они находили себе нишу, или пытались найти ее, – в мировом политическом и экономическом разделении. В течение этого периода существовали приливы и отливы и в отношении этих стран к России. В конце президентства Ельцина стало совершенно очевидно, что недостаточная активность и непоследовательность России, отсутствие у ее руководства четкого анализа происходящего и неспособность с наибольшей эффективностью применить свои ресурсы, свой экономический потенциал, вкупе с вмешательством США и других внерегиональных сил в происходящие на постсоветском пространстве события стали приводить к формированию внутри СНГ двух лагерей, причем оба они не были самодостаточными.
         Один из таких лагерей – назовем его условно «лагерем союзников России», – это объединение стран, сформировавшееся в ареале Евразийского экономического сообщества и Договора о коллективной безопасности. Когда стало очевидно, что на всем постсоветском пространстве лишь Россия является самодостаточным обломком Советского Союза, государства – члены этих двух сообществ пришли к выводу о необходимости опираться на Россию и ее ресурсы, чтобы дальше развивать свои страны.

         Чем руководствовались те или иные постсоветские государства, идя на сближение с Россией или, наоборот, политически и экономически отдаляясь от нее?

         Безусловно, старо-новыми союзниками России двигала не какая-то большая любовь к России, и исходили они не только из ее экономических возможностей, на которые они хотели бы опереться, поскольку далеко не всегда эти возможности безусловны, но, прежде всего, мотивы, связанные с внутренней безопасностью, необходимостью сохранения своей территориальной целостности и тому подобными причинами.
         Например, руководству Казахстана попросту самоубийственно идти на конфронтацию с Россией при восьми тысячах километров обоюдной открытой границы и наличии внутри страны огромной, фактически равновеликой чисто казахской этнике, массы неказахского, в основном, славянского населения. И это для казахстанского руководства не столько вопрос неких особых привилегий, которые Россия могла бы ему оказывать, хотя и их тоже, в том числе, в экономике, но, прежде всего, вопрос в стабильности самого нынешнего государства или его раскола и распада, в случае, если бы он стал враждебным России. А в последнем случае печальная судьба Казахстана вполне очевидна.
         Другая группа постсоветских государств – не самодостаточная, неспособная существовать в опоре на собственные ресурсы - тоже решила объединиться, таким образом понимая заказ Запада на формирование внутри пространства бывшего СССР своеобразного противовеса России. Эта группа государств называется ГУУАМ и объединяет Грузию, Украину, Узбекистан, Азербайджан и Молдову. Они пошли на объединение без России, и хотя сам их союз носит еще достаточно виртуальный характер, тем не менее, эти страны самим фактом его создания сделали заявку на то, чтобы быть самыми лучшими американскими друзьями в этом регионе и в расчете на то, что США и другие западные державы это оценят и помогут им встать на ноги. Именно разыгрывая противовес России, данные государства рассчитывают на привлечение к себе внимания, а также инвестиций в политическую и экономическую сферу.
         Границы между двумя этими блоками подвижны. Да и сами по себе блоки были сформированы в каких-то контурах в конце предыдущего царствования в России и выглядят весьма виртуальными. Этим можно объяснить все происходившее в дальнейшем, например, тот факт, что новое руководство Молдовы уже несколько по-иному расценивает свое участием в ГУУАМ, пытается за счет сближения с Россией решить свою территориальную проблему и в силу этого проявляет меньше активности в рядах ГУУАМ.
         Все эти размежевания претерпели серьезные внутренние вызовы. Во-первых, в связи с приходом нового президента в России, который провел поверхностную мобилизацию российского влияния в СНГ,- подчеркну, что именно поверхностную, но не содержательную. Путин призвал всех к участию в деятельности СНГ и впервые на саммитах было обеспечено полное участие руководителей входящих в это содружество стран. На встречи стали приезжать даже те, кто во времена Ельцина обычно уже здесь и не появлялся.
         Но дальше этого президент России и его команда и сами еще не вполне разобрались,– а чего, собственно, надо хотеть от тех, кто приезжает на саммиты СНГ?
         Действительно, каковы цели и интересы России в СНГ? Ведь они определялись всегда по-разному, и не всегда правильно, на мой взгляд, анализировалась в Москве ситуация и последствия того или иного варианта развития.
         Ситуация еще более изменилась, и самым драматическим образом, после 11 сентября 2001 года. Контуры этих перемен стали образовываться к концу ельцинского периода, претерпели определенные испытания в результате прихода Путина, но по-настоящему глубокие изменения наступили в связи с решением США вмешаться в происходящее на просторах СНГ, используя для этого антитеррористическую операцию в Афганистане.
         В результате всего этого, события, происходящие ныне на постсоветском пространстве можно определить как грандиозное отступление России, как практический развал всех структур, над созданием которых Россия прежде работала – таких, как Договор о коллективной безопасности, в частности, в среднеазиатском регионе, и серьезнейший вызов в болевой для России точке – на Кавказе, который проявился с появлением американцев в Грузии.

         Что все это означает для России и ее соседей в обозримом будущем?

         Очень многое, на мой взгляд, в том числе, и испытания на целостность самой Российской Федерации. Потому что жесткое отношение к России, к существующим в ней проблемах, в тех уязвимых контурах, в которых она сегодня находится, при перестройке прежней смены взаимозависимости в указанных регионах, – все это может реально поставить вопрос о возможности разлома России и целенаправленной и последовательной работе со стороны Соединенных Штатов на этом пространстве.
         Насколько мне известно, такие планы Соединенными Штатами, по крайней мере, не исключаются. Я не хочу сказать, что Вашингтон этого плана - во всех его деталях - реально придерживается, и что он уже детально существует, но то, что такой вариант развития событий сам по себе не исключается, – это очевидно.
Поэтому эйфория части бездумных или ангажированных Западом российских политиков и политологов по поводу объединения с американцами, единства целей, которое теперь чудесным образом организовалось у России и США, не имеет под собой никаких серьезных оснований.
         Мотивы появления американцев в Грузии, на мой взгляд, совершенно не связаны с желанием помочь с разрешением проблем в Панкисском ущелье и снять головную боль, которая существовала на этот счет в России. Совсем наоборот. Американцы, появляющиеся там, создают сильнейшую помеху и даже угрозу ходу дальнейшей операции в Чечне. Было бы наивным полагать, что американцы никакого отношения к той помощи, которую чеченские террористы получают – от Турции, от Саудовской Аравии, да и к поведению Грузии, до сих пор якобы не имели никакого отношения. Словом, полная двусмысленность в отношении российских усилий в Чечне. Оказавшись рядом с чеченскими границами, США создают постоянную угрозу беспокойства и порождают надежду для террористов. А это единственное, за что сейчас цепляется сопротивление в Чечне. Именно не столько на свои результаты, сколько на то, что внешний мир вмешается в ситуацию на стороне чеченского сопротивления. И поэтому чеченские эмиссары не устают объезжать западные столицы, пытаясь, кроме прочего, как бы сформировать позицию и самих США. А США оказываются к этому податливы.
         Поэтому я считаю, что у России есть совсем немного времени для того, чтобы реагировать на нынешнее развитие ситуации. А реагировать – в данном случае, в силу того, что метастазы зашли далеко – надо весьма жестко.

         Что Вы подразумеваете под понятием «жестко»?

Например, в случае с Грузией – это то, что в последнее время в Москве, кажется, осознали, т.е. необходимость жестких заявлений, предупреждающих, что дальнейшее развитие в этом направлении в самой Грузии чревато окончательной утратой территориальной целостности, отколом известных мятежных анклавов и всего остального.

         Существует ли, на Ваш взгляд, у Москвы какая-то своя сформулированная позиция в отношении стран ближнего зарубежья?

У Москвы сейчас, на мой взгляд, есть попытка занять такую позицию. Очень оптимистично прозвучало мартовское заявление Путина о том, что государства СНГ интересны России, прежде всего, потому, что там живут наши люди, наши соотечественники. Я считаю, что это могло бы развиться в новую революционную стратегию в отношении стран СНГ. Потому что прежняя точка зрения, что все надо доверить неспешной и невидимой руке рынка, экономической интеграции, - было шарлатанством либерально-демократических кругов, которые просто списывали такую модель с Западной Европы, не представляя и не задумываясь над тем, что реально представляет собой процесс деления внутри бывшего советского пространства.
         Реально сегодня российская экономика развивается в сырьевом варианте, и в этом плане мотивов экономических и стратегических в интеграции с экономиками постсоветских республик у России нет. У нас главный мотив заинтересованности в сохранении нашей зоны влияния в СНГ, сам мотив сохранения СНГ и всех прочих структур, заключается в вопросах военно-политических, нашей целостности, безопасности, а также в вопросах, тесно с ними связанных - гуманитарных прав человека, русских людей, русского языка и тому подобное. То есть, культурно-исторического нашего ареала.
         Вот эти наши культурные, военные и политические позиции составляют совокупность и понятие зоны влияния. Экономически это пока недостаточно подкреплено, и ждать подобного еще очень долго. К тому же и внутри самой России не выстроены отношения между государством и бизнесструктурами - неясно кто кем командует - и в этом отношении то, что наши компании делают за рубежом, приобретая собственность, и как они в дальнейшем себя политически позиционируют в этой стране часто лежит далеко от российских интересов. Считать, что все, что делает компания «Лукойл» или компания «ЮКОС» - все это полезно для России (по хорошо известной аналогии с фирмой «Дженерал моторс») - это очень большое допущение. Есть немало случаев, когда крупнейшие корпорации, неподконтрольные государству, выступали вразрез даже со сформулированной позицией России. Например, по разделу Каспия - в тот момент, когда было очень актуально и важно определить свою позицию.

         Сейчас в среде российских политологов модно вести дебаты на тему «Надолго или навсегда Россия потеряла Среднюю Азию и Закавказье?» Что Вы думаете на сей счет?

         Ничего не бывает навсегда, пока мир существует, - если говорить в экзистенциальном смысле. Но, конечно, серьезно ухудшились российские позиции в Закавказье. То, что совсем недавно представлялось совсем нереальным или почти нереальным, например, реализация амбициозных экономических проектов в обход России, типа «Баку - Джейхан», теперь может стать реальностью благодаря тому, что американцы фактически прикрыли своим зонтиком существующее в Тбилиси правительство. И сейчас, вдохновленные этим обстоятельством, грузинские власти пытаются немедленно реализовать задачи по своей территориальной целостности. То есть, они стремится к территориальному реваншу.

         Может ли и западную часть СНГ ожидать то, что происходит сейчас в южной его части? Имеется в виду будущее Украины, Белоруссии и Молдавии.

         Заявленная президентом Путиным ошибочная позиция, что если американцы высадились в Средней Азии, то почему бы им не появиться в Грузии, и что в этом нет ничего страшного, страна-то, дескать, суверенная, - эта позиция вполне может быть применима и по отношению к западу СНГ.
         Что может произойти в ближайшей перспективе в западной части СНГ? Во-первых, после парламентских выборов 31 марта начинается катастрофическая и достаточно быстрое ослабление позиций президента Леонида Кучмы в Украине с вполне возможной перспективой его ухода до конца текущего года или в начале будущего года. И, соответственно, при недостаточной активности России, проведение западного сценария на выборах президента Украины вне зависимости от того, когда они произойдут.
         Второе - вполне вероятное, в случае нашего непротивления, или фактического нейтралитета, раскручивание всей ситуации вокруг Белоруссии и приведение в действие сценария по дестабилизации ситуации в Белоруссии с целью свержения Лукашенко и сдачи в архив всякой идеи Союзного объединенного государства России и Белоруссии.
         Плюс к этому на западном направлении не исключено на определенном этапе и обострение ситуации между Молдовой и Приднестровьем. И здесь, мне кажется, Россия сейчас выступает не сдерживающим, а поощряющим действия президента Молдовы фактором, - по крайней мере, публично, что очень тревожно, потому что конфликт между Молдовой во главе с президентом-коммунистом и Приднестровьем может привести к самым разнообразным последствиям, включая свержение или перевыборы через какое-то время нынешнего молдавского президента, уход Молдовы в Румынию и, при таких обстоятельствах, практически неизбежный переход Приднестровья в состав Украины
         Оба подобных сценария развития событий приводят к деградации российского влияния в регионе. На мой взгляд, на этом направлении руководству России даются неправильные советы, и, в свою очередь, принимаются неправильные решения. Россия должны была бы подталкивать молдавского президента к возобновлению переговорного процесса с Приднестровьем, к тому, чтобы он не подрывал основы собственной власти этим конфликтом. С другой стороны, Россия должна была бы затормозить вывод своих войск. Но Россия в настоящий момент делает как раз все наоборот.