Russkiivopros
No-2008/2
Author: Отар Довженко

«В» И «НА» КАК ВОПРОС НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Мені однаково, чи буду
Я жить в Україні, чи ні,
Чи хто згадає, чи забуде
Мене в снігу на чужині. 

* * *

Як умру, то поховайте
Мене на могилі
Серед степу широкого
На Вкраїні милій… 

     Как видим, для поэта-пророка, отца украинской нации Тараса Шевченко употребление форм «на Україні» и «в Україні» было лишь вопросом поэтического размера. Мог ли великий Кобзарь представить, что через полтора века «”в” и “на”» станет крайне важным и острым вопросом политической (само)идентификации и источником конфликтов между представителями двух наций?
     Форма «на Україні» (на Україну, з України/ на Украине, на Украину, с Украины) была основной нормативной в украинском и русском языках около ста лет: с конца ХІХ века, когда название «Украина» стало достаточно широко употребляться по отношению к части нынешних украинских земель, до начала 90-х, когда на этой территории возникло полноценное независимое государство. С появлением независимой Украины по отношению к ней, как и к каждому государству, стали употреблять форму «в Украине» (в Аргентине, в России, в Польше и так далее). Новая форма приживалась в медиа и в официальной речи около десятилетия, и уже в начале 2000-х доминировала как в украиноязычном, так и в русскоязычном словоупотреблении на территории Украины. А вот за ее пределами возникли проблемы.
     Их серьезность можно проиллюстрировать несколькими примерами. Например, на самом популярном в российском сегменте интернета веб-сайте, посвященном нормам правописания - gramota.ru – недавно был задан такой вопрос: «В справочнике Розенталя зафиксировано употребление “в Украину”. Почему в ваших ответах рекомендуется употреблять только предлог «на»?» Авторитетная редакция ответила: «Мы не можем согласиться с этой рекомендацией. Она появилась только в последних изданиях справочника, выпущенных уже после смерти Дитмара Эльяшевича. Вполне вероятно, что это изменение было сделано корректорами из экстралингвистических (в первую очередь политических) соображений. Употребление предлога «на» в сочетании со словом «Украина» обусловлено литературной нормой русского языка, складывавшейся столетиями».
     Или еще: 14 февраля 2008 года  во время переговоров российского президента Путина и украинского Ющенко, результатом которых должен был стать стратегический документ – «План действий», между сторонами возникло недоразумение по поводу употребления «в» и «на». Плодотворность переговоров оказалась под вопросом, который был снят, по словам заместителя главы Секретариата Президента Украины Александра Чалого, с помощью «лингвистическойи дипломатии» - документ просто переформулировали так, чтобы не употреблять слово «Украина» в предложном падеже.
     Еще пример: среди своеобразных «заповедей»-поучений российского интернет-гуру Артемия Лебедева есть такая: «По-русски правильно писать Таллин (а не Таллинн), Алма-Ата (а не Алматы), Белоруссия (Беларусь – это о тракторе), поехать на Украину (а не в Украину), независмо от того, что думают по этому поводу жители указанных мест».
     Жизнеспособность языка – это баланс между постоянством (консервативностью) и изменчивостью (способностью трансформироваться в соответствии с требованиями времени). Как русский, так и украинский языки никогда не отличались чрезмерной консервативностью: литературная норма обоих, сформированная в ХІХ веке (русская – в первой четверти, украинская – во второй половине), с тех пор претерпела значительные изменения. Часть которых касалась именно топонимов и была связана с обретением независимости бывшими советскими республиками. Вместе с русско-советскими названиями Туркмения, Киргизия, Молдавия и Белоруссия начали часто употребляться официальные: Туркменистан, Кыргызстан, Молдова и Беларусь. Изменились названия многих городов как в России, так и в других бывших советских республиках. Некоторые изменения признали сразу и безоговорочно – например, Бишкек вместо Фрунзе, Санкт-Петербург вместо Ленинграда, Луганск вместо Ворошиловграда и другие; некоторые, - те, которые можно списать на фонетические особенности (Кишенэу вместо Кишенёв, Ажгабат вместо Ашхабад, Алматы вместо Алма-Ата), - не полностью вытеснили уже ставшие традиционными формы, но употребляются наравне с ними. И почему-то именно новая предложная форма существительного «Украина», связанная с изменением статуса республики, вызывает в россиян и их украинских симпатиков (анекдотическая ситуация: в газете под названием «Известия в Украине» разрешена только форма с «на») отчаянный отпор и неприятие. 

 «Откуда есть пошла»
     Ключом к проблеме может быть происхождение названия «Украина». Первое (не очень конкретное) упоминание принадлежит к концу ХІІ века: «И плакали по нему все переяславцы… За ним же украина много потужила» (Киевская летопись). В источниках тех времен слово «Украина» упортребляется в сочетании с другими топонимами – Черниговская Украина, Переяславская Украина и так далее (большие буквы в начале слов условны, поскольку тогда их не существовало). Аналогичные формы (У(у)краина+город), касавшиеся, очевидно, отдельных регионов, встречаются в документах вплоть до XVII века, когда впервые в иностранных источниках появляется название «Украина» для обозначения всей земли, заселенной украинцами. Самоназванием украинцев до конца XIX века оставалось «русини» или «руські», а основным названием их земли в целом – «Русь» (административное название с XVII века – Малороссия).
     Наиболее логичное объяснение этимологии слова «Украина» - окраина, край. Это абсолютно органично вписывается в картину мира тех времен: Приднепровье действительно было юго-восточным краем земель, населенных славянами. Агрессивные волны кочевой евразийской степи – Дикого Поля – периодически слизывали пограничные поселения русинов; потом славяне постепенно заново осваивали выжженую и разграбленную землю. Поэтому передняя окраина русских земель (впоследствии – литовского, польского, московского государства) то передвигалась к нынешним Полтаве и Кировограду, то откатывалась назад к Чернигову, Киеву и Житомиру. Если принять это объяснение, не возникает никаких вопросов и по поводу формы «на (Киевской, Черниговской и т.п.) У(у)краине» - у восточнославянских языках нормативными являются выражения «на краю леса», «на окраине города», но не «в краю» или «в окраине». О том, что слово «украина» изначально было нарицательным, а не собственным именем, свидетельствует его употребление в русском фольклоре – например, песня «Во (на) сибирской украине, на Даурской стороне» (зафиксированы варианты с обоими предлогами).
     Однако, как ни странно, в научно-публицистических исследованиях украинских авторов версия об «украине-окраине» встречается как… антитеза, от которой авторы отталкиваются, чтобы построить альтернативные, часто – абсолютно сказочные версии: от «украяної Богом землі» (урезанной Богом земли) до земли древних (трипольских) племен укров. Кажется, мы имеем дело с довольно странным, но могучим комплексом, не позволяющим украинским ученым-патриотам признать самоочевидный факт пограничности наших земель во времена средневековья. «Украина-окраина» не вписывается в идеолого-историческую модель, в которой Киев и окружающие его земли являются центром и первоисточником восточнославянского мира, хотя тогда, когда это название начало употребляться, славные времена Киева были уже в прошлом. Трудно представить, например, чтобы нидерландцы считали название «нижние земли» унизительным для своего достоинства… Впрочем, это не единственный симптом психологической незрелости украинской нации.  
     Ясное дело, на «древних укров» и им подобные вещи русские отвечают убийственным сарказмом. Хотя с происхождением названия «Россия» тоже не все просто: странным образом латинизированное при Петре Первом извечное название восточнославянской нации-государства «Русь» с абсолютно нестандартным для латинских названий с окончанием «-ия» ударением, можно сказать, также в свое время сменила «на» на «в». Ведь название «Русь» всегда – как в древности, так и ныне – употреблялось исключительно с «на»; название государства  - «Московия» - и с «в», и с «на», что же касается города Москва, то форма «на Москве» быотвала еще в ХХ веке (название города совпадает с названием реки). Все это не помешало русским утвердить литературную форму «в России» (а не «на России»).
     Форма «в Украине»/ «в Україні» существовала и была нормативной, хотя и не основной, для обоих литературных языков, и никакого политического подтекста до начала 90-х не несла. Существует целый ряд примеров употребления формы с «в» в русской классике: : «Порядку нет в Украйне: полковники и есаулы грызутся, как собаки, между собою» (Николай Гоголь, "Страшная месть"),  «Итак, я еду в Украйну, а Вы, крокодил, остаетесь в тундре» (Антон Чехов) и так далее. В 1708 году царь Петр Первый писал гетьману Мазепе: «Господин гетман, <...> того ради вам надлежит итти по Киева, в Украйну свою и смотреть того, о чем уже вы известны» (см. больше здесь). Сам создатель литературного русского языка Александр Пушкин писал в поэму «Полтава»:

Мазепы враг, наездник пылкий,
Старик Палей из мрака ссылки
В Украйну едет в царский стан.

     Наверное, на этом можно поставить точку в споре о том, существовала ли форма с «в» в литературном русском языке. В упоминаемом выше справочнике Розенталя сказано, что форма «на Украине» возникла… под влиянием украинского языка. Отметим и то, что название государства, формально существовашего на территории Украины – «Украинская советская социалистическая республика» - употреблялось с предлогом «в», и название «Малороссия» также. Естественным для современного русского языка является употребление словосочетаний «в государстве Украина», «в стране Украина», «в украинском государстве» и так далее.
     Таким образом, следует говорить не о замене старой литературной нормы новой, а только о том, что в связи с определенными объективными – и очень весомыми – обстоятельствами один из вариантов нормы перевесил другой. Но главный аргумент русских остается неизменным: литературная норма, сложившаяся за традицией, которую не вам, хохлам-малороссам-украинцам, менять. 

Кое-что о целостности литературных норм
     И вновь обратимся к справочнику Розенталя, считающемуся каноническим источником грамматической мудрости русского языка. Позволим себе расширенную цитату:

1.         Синонимичны в ряде конструкций предлоги в – на и их антонимы из – с. Например: работать в огороде – работать на огороде, ехать в поезде – ехать на поезде, слёзы в глазах – слёзы на глазах. Между вариантными конструкциями обычно имеются смысловые или стилистические различия.

2.         Употребление предлога в в пространственном значении связано с представлением об ограниченном пространстве, при отсутствии этого значения употребляется предлог на. Ср.: машины стояли во дворе (окруженное забором или домами пространство) – дети играли на дворе (вне дома; ср.: на дворе сегодня холодно).

3.         С административно-географическими наименованиями употребляется предлог в, например: в городе, в районе, в области, в республике; в Сибири, в Белоруссии, в Закавказье. Сочетание на Украине возникло под влиянием украинского языка (ср.: на Полтавщине, на Черниговщине) и поддерживается выражением на окраине.

4.         С названиями горных областей употребляется предлог на, ср.: на Алтае, на Кавказе, на Урале (имеется ввиду горная местность без точно очерченных границ). Но: в Крыму (только частично ограниченное горами степное пространство). Употребление предлогов в – на при названиях гор во множественном числе придает сочетаниям разное значение: в Альпах, в Андах, в Апеннинах, в Пиренеях и т. д. означает «в горах, среди гор»; на Балканах – на Балканском полуострове, на Карпатах – на поверхности гор.

5.         В некоторых случаях отражается влияние народного языка, профессионального употребления и т. д. Ср.: работает в фотостудии – фильм дублирован на киностудии (профессиональный оборот, под влиянием сочетания на кинофабрике; ср.: работает на радио, на телевидении); Я побежал в кухню… (Горький). – Нянька приходила на кухню… (Короленко) (второй вариант под влиянием народной речи).

6.         Иногда сказывается исторически сложившаяся традиция; ср.: в деревне – на хуторе, в селе – первый на селе работник; в учреждении – на предприятии, в переулке – на улице; ср. также: в комбинате бытового обслуживания – на мясокомбинате.

7.         На выбор предлога влияет семантика управляющего слова и значение всего сочетания. Ср.: поехал на вокзал – вошёл в вокзал, пошёл на мельницу – вошёл в мельницу (сказывается соответствие приставки в- и предлога в).

8.         В выражениях на почте, на заводе, на фабрике употребление предлога на объясняется тем, что первоначально понятия «почта», «завод», «фабрика» не связывались с представлением о закрытом помещении или здании: почта когда-то была на почтовой станции, на которой содержали ямщиков и держали лошадей; завод или фабрика могли занимать открытую территорию и состоять из нескольких сооружений (ср.: в мастерской, в цехе – с представлением о закрытом помещении). Употребляются сочетания: на избирательном участке (ср.: в полицейском участке), на полевом стане (ср.: в военном стане), в агитпункте (ср.: на наблюдательном пункте).

9.         При названиях зрелищных организаций и мероприятий установилось такое употребление: в театре, в кино, в цирке (имеется в виду помещение), на концерте, на опере, на спектакле (имеется в виду исполнение, представление). В профессиональном употреблении встречаются сочетания: работает на театре, занят в концерте (ср.: служит на флоте).

10.     При названиях учебных заведений употребляется предлог в: в университете, в институте, в техникуме, в школе; при названиях частей учебного заведения – предлог на: на филологическом факультете, на романском отделении, на втором курсе. Сочетания в классе, в аудитории связаны с обычным использованием предлога в при обозначении закрытого помещения.

11.     При названиях средств передвижения обычно употребляется предлог на, ср.: на пароходе, на катере, на поезде, на трамвае, на автобусе, на метро, на самолёте и т. д. Употребление предлога в предполагает нахождение внутри предмета: спал в автомобиле, сидел в машине, обедал в самолёте, рыба валялась в лодке и т. д. Ср. предлоги при названиях закрытых и открытых видов экипажей: в карете, в лимузине – на телеге, на подводе. Возможные варианты связаны с условиями контекста; ср.: с трудом удалось сесть в трамвай – сел на трамвай, чтобы скорее добраться до дому.

12.     Как указано выше, антонимические пары образуются предлогами на – с, в – из, например: поехал на Кавказ – вернулся с Кавказа, поехал в Крым – вернулся из Крыма.  

Несложно заметить, что «на Украине» - это не правило, а исключение из правила употребления предлогов с географическими названиями в русском языке. Кроме Украины, «на» не употребляется ни с одним из названий государств, не являющихся островными. Но и относительно кратких названий островных государств четкого правила нет: следует говорит «на Кубе», «на Мадагаскаре», «на Кипре», «на Таити» и «на Мальте», но «в Ирландии», «в Исландии» и даже «в Гренландии», хотя последняя – не государство, а владение Дании. Есть и примеры, когда с переименованием государств изменялась и предложная привязка: «на Цейлоне» превратилось в «в Шри-Ланке», «на Берегу Слоновой Кости» - в «в Кот д’Ивуар» и так далее.
     Странная ситуация с топонимом «Крым»: вопреки простой логике (аргумент Розенталя относительно частично очерченного пространства простым и логичным не назовешь), с ним употребляется предлог «в», тогда как с другими краями, расположенынми на полуостровах – «на» (на Камчкатке, на Чукотке). С горными массивами аналогичная ситуация: «на Урале», «на Кавказе» и «на Алтае», но «в Карпатах», «в Альпах» и «в Пиренеях».
     В украинском языке «на» употребляется в сочетании с названиями местностей: «на Волині», «на Поліссі», «на Поділлі», «на Черкащині», «на Херсонщині», «на Донбасі». Хотя относительно некоторых вполне допускаются и формы с «у/в»: у Закарпатті, у Галичині, у Приазов’ї, Причорноморї и, наконец, «у Наддніпрянщині» - ведь «на Наддніпрянщині» было бы неблагозвучно.
     В русском языке ситуация немного иная: традиционные названия местностей или совпадают с официальными названиями административных единиц, что предполагает употребление «в» -  «в Бурятии», «в Калмыкии», «в Карелии», «в Чечне» и так далее – или образованы от названий гор и рек, что предполагает употребление «на»: «на Урале», «на Колыме», «на Кубани», «на Северном Кавказе», «в Поволжье» и так далее. Интересный пример влияния языковой интерференции видим на примере топонима «Донбасс» (промышленный район на востоке Украины). Если по поводу аналогичного чисто русского названия – «Кузбасс» - сомнений нет (только «в»), то под влиянием украинского языка форма «на Донбассе» существенно потеснила в прессе и устной речи классическое «в Донбассе» - в частности и в России. Важной деталью является омонимичность украинских предлогов, обозначающих «с поверхности чего-то» (с крыши – «з даху») и «изнутри чего-то» (из печи – «з пічки»), вследствие чего в русском просторечии Украины распространились формы «с России», «со Львова», «с Киева», «с Запорожской области» и так далее (вместо «из»).
     Таким образом, никаких конкретных правил, исключения из которых не составляли бы отдельного правила, по поводу «в» и «на» не существует, и употребление того или иного предлога определяется узусом, который в литературной и разговорной (диалектной) языковой стихии может существенно различаться.
     Но, что характерно, когда речь идет об официозе  и полных названиях государств, видим «посольство Российской Федерации в Республике Кипр»,  «… в республике Куба» и так далее. Здесь России пришлось пойти на уступки даже относительно Украині – официальным названием должности Виктора Черномырдина является «Посол Российской Федерации в Украине», то же касается и названия посольства. Ведь именно «Украина» является полным названием государства Украина. Но почему-то уступчивости дружественной нации не хватает для того, чтобы перенести уважительную форму на неофициальные стили литературного словоупотребления. А любые намеки на то, что им стоило бы трансформировать или хотя бы расширить литературную норму, россияне воспринимают как попытку вмешательство в их внутренние дела – болезненно и агрессивно. 

«Да пошел ты в…!» - «Да пошел ты на…!»
     Политизация вопроса «на/в Украине» имеет по меньшей мере одно негативное последствие: актуальный литературный украинский язык обеднел на одну предложно-падежную форму. Сегодня употребление формы «на Украине» в обыденной речи в украинской среде – своеобразная декларация политических убеждений. Она вызывает кривые взгляды у всех более-менее патриотически настроенных граждан. В результате форма с «в» вытеснила форму с «на» даже из ее законного поля – дискурса, касающегося Украины до обретения независимости 1991 года. Читаем в сегодняшних статьях и студенческих рефератах, например, что московский царь «выслал к Хмельницкому в Украину посольство», хотя в этом случае «на Украину» было бы вполне уместным… В официальном словоупотреблении форма с «в» абсолютно доминирует с начала 2000-х.
     В украинском языке форма с «на» остается в простонародной речи людей, не слишком заботящихся о тонкостях вроде перемены статуса с обретением государственности. В русском языке украинцев она характерна или для людей старшего возраста, к ней привыкших, или же для людей, декларирующих неприятие всего украинского. Мы не удивляемся, встречая «на Украине» в интервью бизнесмена и народного депутата из Партии регионов Андрея Клюева, и криво ухмыляемся, услышав от наиболее пророссийского на сегодняшний день украинского политика Наталии Витренко «НАТО никогда не будет в Украине, точнее НА Украине». Россияне и радикально пророссийски настроенные украинцы периодически выступают в прессе и блогосфере с издевательствами в адрес тех, кто настаивает на форме с «в». Украинцы закономерно воспринимают упорство, с которым россияне держатся за «на», как стремление подчеркнуть неполноценность Украины, ее зависимость от России.
     Если максимально упростить, то это коротенькое «на» - вечный аргумент для тех россиян, которые не прекращают считать Украину не отдельным государством и нацией, а временно отделенной (силами враждебного Запада, конечно же) исконную часть России, входящую в состав русской нации и говорящую на диалекте русского же языка. Стесненный дипломатическими органичениями российский лидер Владимир Путин вынужден высказываться сдержанно: «На Украине — там одна треть вообще этнические русские. Из сорока пяти миллионов человек, по официальной переписи, только семнадцать миллионов русских. Есть регионы, где целиком только русское население проживает, скажем, в Крыму. Девяносто процентов — это русские. Украина — вообще сложное очень государство. Украина в том виде, в котором она сегодня существует, она была создана в советское время; она получила территории от Польши после Второй мировой войны, от Чехословакии, от Румынии — и сейчас еще не все решены приграничные проблемы на Черном море с Румынией. Значит, от России огромные территории получила на востоке и на юге страны. Это сложное государственное образование. И если еще внести туда натовскую проблематику, другие проблемы, это вообще может поставить на грань существования самой государственности». Рядовой россиянин скажет проще: «вы – не страна и не государство, у вас даже название – окраина, на окраине России, поэтому вы – часть России».
     Сегодня, когда из уст российских высших должностных лиц звучат откровенные угрозы – не выведем в 2017 году Черноморский флот, аннексируем Севастополь, Крым, а то и весь Юг и Восток Украины, - пренебрегать подобными даже смешными «аргументами» потенциального агрессора нельзя. Ведь в свое время Россия мотивировала свою военную и колониальную экспансию не менее комичными для постороннего наблюдателя аргументами: Москва – Третий Рим (отсюда право на Византию – Балканы), Киев – «мать городов русских», Молдова, Закавказье – «православные народы» и так далее. 

Борьба за узнаваемость
     И все же дело не только в русских и их отношении к украинской самостоятельности и независимости (эти слова они усвоили в оригинале - «самостийность» і «незалежность»). Проблема «в/на» перестает казаться бессмысленной войной тупоконечников с остроконечниками, если воспринимать ее как проявление абсолютно закономерного желания украинцев, чтобы их адекватно воспринимали в мире. Украинцам неприятно и обидно, что для жителей абсолютного большинства стран мира, в том числе и ближайших соседей, они – рашенз, руссиш, русс, руски, оросок и так далее. Откровенно говоря, объяснить иностранцам собственное отличие от россиян и белоруссов бывает довольно тяжело, особенно для русскоязычных украинцев, вынужденных признавать, что мало чем отличаются от современного населения братских восточнославянских стран. (Это проблема, характерная для современной Ирландии с ее «нежным» отношением к бывшей метрополии, не мешающим большинству населения говорить по-английски). К тому же, проблема недостатка представлений о политических, культурных и социальных особенностях соседних наций характерна и для нас: вряд ли большинство украинцев сможет объяснить, в чем разница между чехами и словаками, сербами и хорватами, шведами и норвежцами, и различить их языки на слух или на вид. И все же, если еще в 90-е годы украинцы, оказавшись за границей, смиренно соглашались с тем, что они «рашенз», то теперь граждане государства, прогремевшего на весь мир благодаря Майдану (а не только Чернобылю), имеют моральное право требовать, чтобы их узнавали.
     Поэтому украинская власть, какою бы нелепой не была ее внешняя политика, понемногу пытается влиять на хотя бы официальную лексику языков других наций, связанную с Украиной. В частности, определенных успехов удалось достичь в борьбе с артиклями, употребляемыми с названием Ukraine в европейских языках и, таким образом, определявшими его как название территории, а не собственное имя государства. Сегодня Ukraine существенно потеснило the Ukraine, хотя последнее еше встречается довольно часто.
     В 2006 году Госдепартамент США обязал американских госслужащих называть украинскую столицу Kyiv, а не Kiev. За «традиционное» правописание выступил ряд СМИ, в частности агентство Associated Press. На самом деле, если попробовать прочитать как Kiev, так и Kyiv по правилам английской (немецкой, французской) орфоэпии, убедимся, что ничего даже отдаленно похожого на «киев» или «кыйив» не выйдет – в лучшем случае «киив», а скорее «кив» или «кев». Но если уж транскрибировать украинское «Київ» адекватно на европейских языках невозможно, то хотя бы транслитерировать это название закономерно с украинского, а не с русского языка.
     Понемногу меняется и карта Украины в восприятии иностранцев: Lvov превращается в Lviv, Rovno в Rivne, Ternopol в Ternopil и так далее. Правда, вряд ли удастся заменить транслитерированными некоторые специфические версии украинских топонимов – например, Crimea (Крым), Dnieper (Днепр), Sebastopol (Севастополь).  Но на это никто, кроме полубезумных мечтателей, наиболее блестящей идеей которых было обязать европейцев писать Ukraїna через «ї» (ну есть ведь такая буква в их языках!), и не надеется.  К тому же, в украинском языке есть огромное количество «традиционных» названий иностранных топонимов, преимущественно заимствованных из русского (на определенном этапе своего развития усвоившего массу собственных имен из разных языков, исказив их немецкой транскрипцией) и польского языков. Отказываться от них тоже никто не спешит. 

Гей, славяне!
     Несмотря на неоднозначность ситуации, славянам, для которых проблема «в/на» понятна, и для чьих языков конструкция «на Украине» также является исключением из общего правила употребления предложного падежа названий стран, стоило бы уступить, пожертвовав не таким уж важным для них узусом. В то же время в белорусском, польском, чешском, словацком и других славянских языках господствует традиционное «на», взявшееся неизвестно откуда и правилам не соответствующее. Хотя в балканских южнославянских языках  - сербском, болгарском, хорватском и других – видим форму с «в».
     Конечно, никто не требует от Польши, Словакии или Чехии директивно запретить своим гражданим упортреблять привычный для них (ясли им, конечно, приходится говорить об Украине) оборот. Вмешательство в сферу частной жизни граждан, к которой принадлежит и словоупотребление, характерно скорее для постсоветских тоталитарных стран – России, Беларуси, среднеазиатских государств… Но сделать дружественный по отношению к Украине шаг, объявив форму с «в» нормативной, дав соответствующее научное разъяснение и введя эту форму в официальной речи, наши соседи могли бы. Хотя бы ввиду того, что Украина, несмотря ни на что, сегодня больше хочет быть «окраиной» Европы, чем евразийского «Дикого поля».